– Как-то странно думать о твоем дяде в контексте внуков. Он старше тебя на… семнадцать лет?

– Да, он рано взял на себя заботу о семье. Маме было семнадцать, но женщина не может стать во главе рода. Ее это угнетало, она закрутила роман с каким-то картографом, родила нас с Сибиллой, а картограф сбежал. Мы часто шутим, что это злой рок: от членов семьи Гримвелл часто уходят вторые половинки.

Он посмотрел мне в глаза и поднял руку, чтобы погладить по щеке.

– Не бросай меня, Теана. Не предавай, как папа предал маму или как жених Сибиллы.

– Генри… я люблю тебя. Зачем мне предавать?

На это он ничего не ответил, только подарил мне мимолетный поцелуй в лоб.

– Я бы сбежал отсюда с превеликим удовольствием. Хочешь, покажу тебе сад?

– Было бы чудесно.

– Тогда идем. Попрощаемся с дядей и будем гулять всю ночь. Уверяю, половина гостей сейчас так накатит, что даже не заметит нашего отсутствия.

Габриэл нашелся на том же месте, у камина, в неизменном одиночестве. Вместо кофе он предпочел виски, и, кажется, энный стакан алкоголя наконец-то оказал свое влияние: глаза старшего Гримвелла опасно блестели.

– Дядя, я хочу показать Теане сад, а затем отвезу ее домой.

– Оставайтесь, Генри. Время позднее, ты выпил, а твой воид еще мне дорог, я его недавно тебе подарил. Отвезешь ее утром.

– Хорошо.

Генри ненавязчиво меня подтолкнул.

– Доброй ночи, Габриэл.

Он задумчиво на меня посмотрел. Ощущение бабочки на булавке вернулось.

– Доброй ночи, Теана. Добро пожаловать в семью.