– Невеста не смотрит, куда идет. Я думала, она прошла курсы для нищенок, которых приняли в высшее общество.

– Еще не приняли, – улыбнулась я, – сходите к дяде, Сибилла, вдруг удастся договориться, чтобы этого не случилось?

– Дамы! – Генри даже побледнел. – Пожалуйста, не будем устраивать споры. Теана, идем, я провожу тебя в ванную.

Ничего не оставалось, как под обжигающе ненавидящим взглядом сестрички Генри проследовать за женихом в глубь дома, туда, где я еще не бывала. Полумрак придавал длинным коридорам какую-то зловещую тусклость. Дом был огромный и богатый, но холодный, неуютный. Да, точно, неуютный. В приюте воспитательницы как могли создавали уют: цветами на подставках, милыми вещичками, пейзажами в коридорах, рамочками с фото в столовой. Я и став выпускницей, старалась обустроить скромное гнездышко так, чтобы в нем было приятно находиться.

А вот в доме Гримвеллов никто не стремился создавать и поддерживать уют.

– Он не даст разрешение на свадьбу, – вдруг вырвалось у меня.

– Что? – Генри остановился. – Теана, малыш, на тебе нет лица. Что такого сказала Сибилла? Не обращай внимания, моя сестра ненавидит всех, включая…

– Сибилла ни при чем. Я о твоем дяде. У нас вышел ужасный разговор. Генри, я ему нагрубила!

– Нагрубила? Теана! Зачем?!

– Он вел себя, как… не знаю, ужасно! Задавал личные вопросы, обвинил меня в меркантильности, загнал в угол! Я испугалась! Сказала, что мое прошлое – не его дело и отвечать на вопросы, заданные в таком тоне, я не стану.

Генри сокрушенно качал головой, и в моей душе робко пробивались первые ростки разочарования. Почему он не скажет, что все будет хорошо? Почему не поддержит меня? Неужели он ждал, что я сломя голову брошусь в яму с голодными волками и дам себя растерзать? Это он имел в виду, когда уверял, что я понравлюсь его семье? Думал, тихая сиротка Теана будет покорно позволять грязными лапами копаться в ее душе?

– Тебе не стоило поддаваться на провокации. Дядя – своеобразный человек, для него не существует личного, он привык получать ответы на свои вопросы.

– Тогда пусть задает их не так!

– Тише, Теана. При всем этом я не думаю, что он отменит свадьбу. Сейчас ты приведешь себя в порядок, умоешься, поправишь прическу, потом мы вернемся в зал, извинимся перед дядей, объясним все твоим волнением – и через неделю ты станешь моей законной женой, Теаной Гримвелл.

– Извинимся?! – вспыхнула я.

– Теана, пожалуйста! Не веди себя как подросток! Нужно уметь сглаживать конфликты, это ведь не вражда старшеклассниц в приходской школе! Нужно уметь отступать.

– Или прогибаться.

– Да, или прогибаться. Нет ничего зазорного в том, чтобы прогнуться под Габриэла Гримвелла однажды, чтобы в будущем получить статус, деньги, уважение и жизнь, о которой мечтают миллионы.

– А право первой ночи у вас, случайно, еще не действует?! – рявкнула я и распахнула дверь ванной, к которой мы как раз подошли.

К счастью, Генри не стал меня преследовать. Появилось время, чтобы прийти в себя, отдышаться и обдумать свой первый семейный скандал.

Чтобы хоть как-то развеять гнетущую тишину, я включила воду. Ее шум немного успокаивал, но сердце все равно билось очень быстро и рвано. Меня раздирали на части противоречивые желания. Сбежать из мрачного дома или вернуться и доказать, что меня не так-то просто сломать? Обидеться на Генри или поверить, что он делает все, чтобы наша свадьба стала возможной? Сдаться Габриэлу, рассказать о родителях или стоять на своем? Какой же адски сложный выбор.

Если я сейчас выйду и склоню голову, позволю Габриэлу влезть в самое сокровенное, то признаюсь в слабости. И в желании сытой жизни, которое сильнее гордости. Тогда я могу увидеть в его глазах презрение, и даже если стану членом семьи, вряд ли стану ее частью. На самом деле разница огромная.