– «Красный Волк»!.. – почти выдохнул он и машинально схватился за амулет Тора[30] на груди.

Вот уже шестнадцать лет Гуннар жил в Смоленске, но не забыл лучший корабль своего отца Кари Неспокойного. Некогда Кари и Эгиль вместе ходили в походы, потом Эгиль добился власти в Смоленске, а Кари два года служил ему на Днепре. Здесь же и был стрелой разбойника-ушкуйника, а его верные хирдманы[31], после того как Эгиль отомстил за их предводителя, пожелали вернуться на родину. Гуннару тогда было тринадцать и Эгиль вызвался оставить сына друга у себя в обучении. Обычно полагалось, чтобы ребенка воспитывал тот, кто ниже по положению, однако Эгиль и Кари прибыли на Русь простыми бродягами и Эгиль не считал, что уронит свою честь решив позаботиться о сыне павшего друга. Потому хирдманы и уплыли без Гуннара, хотя и обещали однажды вернуться. И вот… Хмурый варяг не ошибся – он узнал корабль отца!

Сейчас он ударил своего медлительного коня пятками, подъехал к вышке над рекой, велев дозорным подать знак драккару пришвартоваться. Стражи повиновались, узнав воспитанника князя, загудели в рог. Гуннар же, спешившись, вышел на бревенчатый причал, спокойный и невозмутимый, исподлобья наблюдая, как замерли с одной стороны драккара весла, как «Красный Волк» разворачивается носом к берегу, а гребцы о чем-то переговариваются, поглядывая из-за развешенных по бортам щитов.

Гуннар не сводил с них глаз, и только чуть участившееся дыхание выдавало его волнение.

– Причаливайте! Я давно вас жду и хочу узнать вести из Раудхольма.

Он только мельком оглянулся на остановившихся позади Светораду и спутников, но сейчас у него не было сил даже что-то объяснить им. «Красный Волк» вернулся в Гардар![32] Для Гуннара Хмурого это могло быть только добрым знаком.

Прищурившись, он теперь хорошо различал лица варягов, даже стал узнавать некоторых хирдманнов отца. Вот старый кормчий Хравн Торчащая Борода, вот украшенный шрамами Бьорн, рыжий Ульв Щеголь в яркой рубахе с вышивкой… Были и другие, кого он узнал, но были и новые, незнакомые ему лица.

– Не Гуннар ли Карисон вышел нам навстречу? – прозвучал от рулевого весла голос кормчего Хравна Торчащей Бороды. – Тогда скажу: сами боги послали нам удачу. Ибо мы прибыли за тобой!

Светорада тоже прошла на причал и тронула Гуннара за рукав.

– Ты хоть не собираешься вот так сразу покинуть нас?

Он чуть повернулся, внимательно поглядев на княжну. Сам-то он еще не ощутил полного значения слов: «Мы прибыли за тобой», а вот эта девушка сразу поняла.

– А ты бы не желала моего отъезда, Рада? – спросил он негромко, обратившись к дочери Эгиля тем именем, каким ее звали в детстве.

– Не знаю. Наверное не желаю. Ты ведь мне как брат. Но я понимаю – удел орла улетать. И ты уже готов к полету.

Эх, не таких слов ждал от красавицы княжны Гуннар, но сейчас должен был довольствоваться и этим. К тому же драккар уже причаливал, и ему пришлось выйти на пристань навстречу викингам. Все, конечно, не могли сойти на берег, не получив предварительно разрешения у служилых витязей местного князя, большинство викингов ожидали на драккаре, поглядывая из-за щитов, как их кормчий и рыжий Ульв приветственно хлопают по плечам высокого светловолосого воина на пристани.

– Я сразу узнал тебя, сын Кари Неспокойного! – весело воскликнул Хравн Торчащая Борода. – Ты так похож на отца… В тебе сразу видна кровь светловолосых людей из Раудхольма – и это так же верно, как то, что я лучший кормчий во всем Согне[33] и его фьордах!

А рыжий Ульв уже разглядывал стоявшую за Гуннаром Светораду.

– Клянусь молотом бога Тора, неужто это и есть та липа ожерелий