Он ждал.
Возвращаясь вечером, подходил. Подолгу, беспомощно свесив рукава, стоял у оградки.
И ждал.
Просыпаясь, подходил к окну.
Ничего не было…
Он ждал.
А на девятый день из-под земли, совершенно не в том месте, где он рассчитывал…
А по всей земле вдоль белой оградки, укрывая ее синим ковром, высыпали незабудки.
Валентин и Валентина
Одному человеку было совершенно не с кем поговорить. И поэтому он разговаривал сам с собой.
Иногда он так увлекался, что забывал, что разговаривает сам с собой, и ужасно раздражался; не дослушивал самого себя до конца, перебивал, горячился и ссорился сам с собой.
Когда этот человек шел по улице, он все время взмахивал руками, останавливался, качал головой и топал на самого себя ногами. А иногда он так кричал на самого себя, что самого себя пугался.
Прохожие, и по работе, не знали, что он ругается на самого себя, и считали его сумасшедшим и сумасбродом.
А между тем этот человек не был ни сумасшедшим, ни сумасбродом, а ему просто не с кем было поговорить.
И вот как-то раз, в студеную зимнюю пору, этот человек так поссорился с самим собой, что разделился напополам. И одна его половина пошла в кино, как хотела. А вторая поехала домой, потому что очень устала на работе и хотела просто спокойно поужинать и лечь спать.
И вот, когда первая половина этого человека купила себе один билет в кинотеатр (хотя до этого всегда покупала два билета). А вторая половина поставила на стол только одну тарелку, одну чашку и один столовый прибор, им стало до того одиноко и скучно друг без друга и до того не с кем поговорить, что первая половина выкинула билет в мусорную корзину. А вторая половина оставила остывать на тарелке недоеденные макароны с кетчупом, и обе половины бросились искать друг друга.
К несчастью, когда одна половина этого человека выскочила из троллейбуса на остановке и побежала домой, вторая половина уже вбегала в кинотеатр.
А потом наоборот.
Так эти две половины весь вечер искали друг друга, а потом окончательно запутались, замерзли и заблудились.
И вот, когда они обе уже не надеялись найти друг друга и первая половина, всхлипывая, брела по какой-то улице неизвестно куда, ей навстречу, так же всхлипывая и утирая нос рукавом, брела вторая.
Они бросились друг к другу, обнялись и…
Проснулись…
Ее звали Валя.
А его Валентин.
30 сребреников
Жила-была, в полуподвальном помещении магазина «Каменный цветок», напротив «Игровых автоматов», крыса.
Самая обыкновенная. Длинная. Серого цвета.
Бегала туда-сюда, что-то там себе соображала, кушала и так далее. В общем, вела активный городской образ жизни.
Пугала женщин.
Идет, бывает (поздним и темным вечером), какая-нибудь-там; вся на каблуках и в шубке, а эта крыса вылезет из-за мусорного контейнера и говорит: Ам! (Или что-то вроде того.)
И та, что на каблучках и в шубке, сразу отвечает «Ох!» – и, конечно, падает в обморок. Или роняет айфон. Или сумку с продуктами. Особенно с куриными яйцами.
Еще лучше кошелек.
Или еще что-нибудь в этом роде, на что каждой крысе приятно полюбоваться.
И дамочка, потеряв сознание, бежит от крысы по тротуару куда подальше, с пронзительным криком, а крыса, конечно, мчится за ней, щелкая пастью.
В общем, безобразие, конечно, сплошная антисанитария.
Там еще у них под аркой черный выход из японского ресторана «Фудзияма». И так иногда несет из их азиатской «Ямы» их азиатскими «сушами», что чертям становится тошно.
Чертей у черного выхода «Фудзи», конечно, тоже видимо-невидимо, но этих-то хотя бы не видно. А крысу видно.
Довольно неприятная. Сразу заметно, что умная. Глазенки так и сверкают. Усенки так и подпрыгивают (о хвосте вообще лучше не вспоминать).