В течение Вашего пребывания в Петербурге я оплачиваю расходы за проезд и жилье, выберете любое, но по разумным ценам. Адрес пришлите заранее.

Предлагаю встретиться и обсудить условия. Как Вы на это смотрите?

Хаос – это лестница. И каждый кризис – это возможность для роста. Для Романа это предложение крайне заманчивое, поэтому завершив все свои проекты, и уместив свою жизнь в черный рюкзак, он отправился в Петербург.

Горин вытряхивает оставшиеся холодные капли воды из бутылки в свое пересохшее горло и смотрит в окно. В нем среди темени и бликов он отчетливо видит воспоминания из своей прошлой жизни, наполненной разными событиями, достижениями и что закономерно падениями. Теперь эта встреча в Петербурге с Дамиром возможно наконец-то даст ему шанс на реванш, и он получит ответ на вопрос: кто он. Может быть это последняя возможность, которая дает ему судьба, чтобы реализовать себя как профессионала и нажить необходимый капитал и связи.

Дорога теперь освещается фонарями, оживающими при приближении транспорта и гаснущими позади него. Автобус подобно факелоносцу, Прометею бегущему сквозь черноту, освещает однообразную декоративную природу по пути к городу.

В ответ на пресный вид текстур за окном Горин достает из рюкзака черный прямоугольный футляр с выбитой на нем надписью «Ханчжоу». Внутри, которого спрятана возможность ускользнуть из этого мира с помощью VR-очков и с загруженной в них программой виртуальной реальности S.O.N. В «Снах», как программу называют в народе, люди не боятся себя, своих желаний, никто не считает код, там ты свободен. «Пока не читает. Кажется, не читает», – сомневается Горин какое-то время. Выдохнув все-таки, решается, проглатывает специальную пилюлю и нажимает кнопку на дужках очков. Включаются встроенные мониторы, сопрягаясь с его глассфоном. На темных стеклах загорается надпись:

> загрузка началась.

Тем временем автобус судорожно продолжает подрыгивать на дороге, усеянной морщинами и оспинами, но симуляция моментально уносит Романа в недра его беспокойного подсознания…

Кроме питерской сырости в северной столице Романа никто не встречает. Рты и носы прохожих сокрыты под защитными масками. Нищета спит в мусорных мешках или сидит на паперти на сырых скамейках со своим грязным багажом. Подвыпившие сорокалетние мужчины орут у входа станцию метро или крепко обнимаются с друзьями после совместного времяпрепровождения в соседних барах. В переходах играют молодые панки для усталых и серых лиц, которые волочатся домой после трудовой недели. Стучат по неровному асфальту потертые колеса горбатых чемоданов пассажиров. О провинциальной тишине теперь можно спокойно забыть.

Роман вгрызается в лица прохожих: перед ним проносятся наполненные грустью люди, в лужах отражаются меланхоличные лица, а по ночам те скорее всего смотрят из окон, покуривая нервно в бессоннице сигареты. Городу были даны красивые достопримечательности, коих нет больше в мире, при этом о самих людях тут позабыли. И стоит только сойти с главных улиц во дворы, станет понятно, что от тебя как за кулисами театра прячут настоящую и неприглядную жизнь, попутно скрывая ото всех любопытных уютную душу города.

Приближающийся поезд окатывает Горина хладным дыханием, унося его мысли дальше в таинственный тоннель станции «Ижорская». Холод пронзает его щеки колким морозным ветром. Железные двери приветливо приглашают его в вагон и, осмотревшись по сторонам, Роман садится на свободное место. У дверей мнется с ноги на ногу миловидная брюнетка. В руках она держит кофейного цвета кожаную куртку. Ее правое плечо слегка, но демонстративно приоткрыто, у лямки красной майки виднеется татуировка с портретом Юрия Алексеевича, а ниже которого с красными буквами написано «