– Дорогой мой, а нам все и не нужны, – складывает ладони в лодочку. – Нужно получить в руки власть и начать менять курс, а там как я уже говорил, не трогать жизнь самих людей. У них свои проблемы будут. Пенсионный возраст, безработица, кредиты и прочее. Многие у нас все-таки пассивные и боятся силы.

Он кидает взгляд в окно.

– Жизнь всякого человека, который не претендует на то, чтобы оставить маломальский след в истории просто следует по пути из неоткуда в никуда. Забитый, правда, мыслями о собственном существовании, выживании, ипотеке, кредитах, череде переживаний и лишений. Вот увидите, – он возвращает взгляд на Романа. – предугадывая, ваш вопрос о Москве. Тут уже все решено, они сильно лесть не будут первое время, считают у нас ничего не выйдет, но штабы оппозиции, конечно, будут регулярно посещать. Но мы не оппозиция, мы – технологический прогресс, а это другое.

– А это даст им какой-то эффект? Эти аресты? – удивляется Роман.

– Я много сказать вам не могу, не тот кредит доверия у нас с вами, – показывает ладонью он сначала на себя затем на Романа. – Вы думаете, наверное, что я сумасшедший, но это лишь первый шаг на пути к нечто большему. Просто без этих реформ нельзя сделать инновацию в системе. Не под запись, – ждет пока Роман выключит диктофон. – Мы сделаем в Неваполисе, то есть в Петербурге, поскольку он более европейский город, социальный эксперимент. Потребуется время, но игра стоит свеч. Это будет балловый капитализм, когда за каждое доброе дело вам будет начисляется определенный социальный балл или бонус, который вы сможете потратить на благое дело. И я согласен с вами, что мы делаем упор на личность каждого, а не общее дело, как вы говорите. Мы сломаем прежнюю схему. Прогресс сплотит молодежь, они даже ничего не почувствуют. Они, поверьте, устали от болтающих стариков по телевизору.

«Хочешь завоевать страну – воспитай ее детей», – вспоминает восточную поговорку Горин.

– Можете подробнее? – выпытывает с интересом в голосе Роман. – Это как в Китае что-ли? Я помню там сына китайского миллиардера отстранили от всех благ социума, потому что он растратил свои баллы в пустую на развлечения.

– Да, модель похожая, но там добро ради добра, а у нас иначе, – кивает головой Аркадий. – Наши ученые разработали нечто такое, что может перевернуть всю устоявшуюся систему бытия. На данном этапе нас тормозит старая система, поэтому нам нужны достойные люди как Ватагин. Он прошел обучение за границей, такие эксперименты будут не только в Петербурге, но и в Риге, Вроцлаве и Любляне.

– А кто будет следить за этими бонусами, за людьми?

– Как всегда большой брат, – он дотрагивается до своего глассфона. – За вами и сейчас повсюду следят, это в ФРГ граждане проголосовали, чтобы камеры не были понатыканы повсюду, а у нас правительство это аргументировало, что это нужно все для вашей безопасности. Конечно, пока все выглядит автократично. У нас в городе и парковки, то платные не везде работают, но, когда город будет готов – мы обязательно сделаем все в лучшем виде.

– У меня сложилось впечатление, что вы относитесь к будущему как к продукту, – с недоверием в голосе произносит Роман. – А где же место человечности?

– Я продаю будущее, – с улыбкой произносит профессор и надменно добавляет, – это моя работа.

– Но не особо радужное и светлое что ли, – подытоживает молодой человек.

– Радужное у нас же под запретом, дорогой друг. А кто вам сказал, что нас ждет светлое будущее? Точнее вас, – с надменным взглядом произносит Аркадий. –  Сейчас эпоха падающей монеты. Кто знает какой стороной она упадет? Итак, я думаю, ответил, на все ваши вопросы, а мне нужно готовиться еще к лекции в университете. Видеоролик, который Влад с командой готовил, я уже отправил Дамиру на почту перед вашим приходом.