Я занята своими мыслями и не успеваю заметить, как тёмный лорд поднимается из-за стола. Он приближается ко мне, медленно и неотвратимо.

Со страхом и трепетом наблюдаю, как с каждым глухим ударом мужского каблука по каменной плите расстояние между нами сокращается всё сильнее.

— Я… не совсем понимаю, — пищу себе под нос, чувствуя, что сердечко колотится часто-часто. — Но если что-то не так и вам не нравится, я могу уйти…

Он исчезает из зоны моей видимости и останавливается прямо у меня за спиной. Воздух сгущается. Пахнет терпким сандалом, опасностью и злостью. Мне страшно. Неизвестность пугает, и я совсем не знаю, чего ждать.

Вздрагиваю всем телом, когда мне на плечи ложатся чужие руки, а мужской голос произносит над самым ухом:

— Ну, куда же ты пойдёшь, Се-ле-на? Ведь ты УЖЕ здесь.

В следующий миг меня резко подбрасывает наверх. Слышу грохот и звон бьющейся посуды, сметённой со стола. Ударяюсь пятой точкой о твёрдую столешницу, на которую меня грубо усаживают, вернее сказать — швыряют.

Инстинктивно дёргаюсь в сторону, но на бедро тут же ложится мужская рука, впечатывая его в стол и удерживая на месте, то же самое происходит с другим бедром.

Тёмный лорд оказывается между моих разведённых ног и рывком подтаскивает меня себе навстречу, упирается в меня твёрдостью, которую я ощущаю даже сквозь одежду.

Я ошарашена и перепугана тем, что происходит сейчас. Растерянно хватаю ртом воздух. Всё, что приходит в голову, это:

— Вы сейчас возьмёте мой свет? — пищу, отчаянно хлопая глазами.

Его рука тянется к моей шее, но вместо того, чтобы придушить, что удивило бы меньше, он начинает расстёгивать, одна за другой, пуговицы на моём платье, и делает это быстро и ловко.

Его лицо сосредоточено и зло, губы плотно сжаты, хищные ноздри раздуваются, втягивая воздух и мой страх, который хлещет из меня нескончаемыми потоками. В его глазах всполохи тьмы, и не только в глазах. Она повсюду, я вижу, как тьма, словно ядовитый чёрный дым, сочится из его мощных плеч, шеи. Мамочки!

Неумолимо и быстро расстёгнуты почти все пуговицы на платье. В груди, скрытой теперь лишь тонкой тканью корсажа, непривычно свободно.

Фея Панацея! Спаси меня! Молю отчаянно, но разве это поможет? Натыкаюсь на равнодушный взгляд чёрных глаз исподлобья, в которых лишь пустота и бездна мрака. Тонкие губы выдают со злой усмешкой:

— Нет, сейчас я возьму кое-что другое.

Вздрагиваю, когда чувствую его левую руку у себя под юбкой. Он ведёт ею вверх по бедру. Хочется кричать, но крик застревает в горле. Я только ещё сильнее распахиваю глаза и с ужасом наблюдаю, как приближается его лицо.

5. 5. За стеклом

Селена.

Сжимаю кончиками пальцев стальную холодную столешницу. Сопротивляться? А смысл? Выдыхаю и съёживаюсь в комок, смиряясь с неизбежным. Он сделает со мной всё, что захочет. Хочу ли я? Не хочу! Но кого это волнует?

— Селена, — хриплым голосом. — Посмотри на меня.

Смотрю. Дрожу от страха, распятая перед ним, но смотрю. Его рука сейчас там, где до этого меня не касался ни один мужчина.

— Ты боишься, — не спрашивает, а утверждает. — Разве я такой страшный?

Да!

Хочется закричать, но я не могу даже пошевелиться. Я и в кошмарном сне не могла представить себе, что мой первый раз окажется таким — на столе с тёмным, которому теперь принадлежит не только мой свет, но и вся я.

Терпкий аромат сандала забивается в нос, рот, проникает в каждую клеточку тела. Я задыхаюсь.

Внутренняя паника усиливается и нарастает, я не могу её контролировать. Закрываю глаза, жмурюсь изо всех сил.

То, что происходит сейчас — просто за гранью. Всё это не со мной. Я, которая ни разу не целовалась, хранила себя для мужа, как и все светлые, сейчас словно в другой реальности, неправильной и искажённой.