– Сделайте мне одолжение, Андрей Владимирович. Посидите с дочкой, вот – он пододвинул свой нетронутый кусок шоколадного торта. – Покормите её, если захочет. Уж у меня пациенты, а у вас свободно.

– У меня лекция в шесть сегодня.

– Но так до шести еще времени вон сколько. А эти два часа, пока меня не будет, вы же сможете?

– Вообще-то я собирался ехать…

Ехать он хотел в студию Надежды, ведь эти два часа в рабочем графике – единственный шанс с ней встретиться, по крайней мере, сегодня.

Андрей поднял девочку на руки и держал на расстоянии, ибо она тянулась к его лицу. Если он возьмет на себя обязанность присмотреть за ребенком, то упустит возможность сегодня встретиться с Надеждой – что заметно отразилось на его лице в виде печального вздоха.

– Черт в ступе, ладно! – согласился Андрей. – Но вы учтите, что я, как дядька Черномор, не смогу держать Масю долго в плену, и, возможно, она сама оторвет мне бороду до вашего прихода!

– Полагаюсь на ваш мозг и находчивость. Я побежал, – он резко поднялся, и вскоре за ним уже закрылась дверь.

Девочка уже не тянулась к бороде Андрея, а сидела спокойно на коленях и вертела в руках серебряную ложку с узорчатой ручкой.

– Я тебя не боюсь, понял?

– Понял. И хорошо. Только я не дядька Черномор. Я Андрей Бояркин, – он пожал её маленькую ручку в знак знакомства.

– Маша, – отозвалась девочка, всё еще увлеченная разглядыванием ложки.

Пока девочка сидела спокойно, Андрей аккуратно взял журналы – опасаясь за их целостность – и спрятал в свой портфель. Газету он сразу развернул на нужной странице и быстро бегал глазами между строчками. В один момент ему всё же помешала Маруся, схватившись за край газеты и произнеся:

– Кушать хочу.

Андрей отложил газету и пододвинул блюдце с манящим девочку сладким. Сняв очки, он выбрал ложку почище и достал из кармана платок. Начистив ложку, он окинул взглядом неубранный после обеда стол – это ещё более озадачило.

– Готовы, моя дорогая, к приему пищи? – спросил он, видя, как девочка улыбается при виде десерта.

– Да!

– Так. Сначала я сделаю пробу на себе. А то я же не буду кормить, не продегустировав. Детям много сладкого вредно.

Он запустил чайную ложку в сливочный крем и сделал первую пробу. Как хорошо, что девочка оказалась немного капризной: заметив, что её лакомство сейчас достанется этому грозному дядьке, она запротестовала и попыталась отобрать ложку. Смирившись с ролью няньки на ближайшие два часа, Андрей покорнейше начал кормить Марусю. В один момент случилась неприятность: немного крема упало на белый пиджак.

Андрей не подал виду, что что-то неладное произошло, но, увидев растерянные глазки Маруси, понял, что девочка беспокоится о неприятности. Ей казалось, что, если бы рядом сидел кто-то из её родителей, началась бы ругань.

– Ничего страшного, – произнёс он мягко и улыбаясь. – Давай, возьми чай и запей.

Он поднёс чашку с чуть тёплым напитком к девочке. Она взяла её обеими ручками и сделала глоток. В пятилетнем возрасте дети уже могут есть сами, но Андрею было приятно сидеть с маленькой Марусей на коленях, предаваясь заботам няньки.

Девочка радовалась вниманию и сладостям. Она спустилась на пол и побежала вглубь кабинета, где стояли мягкие кресла и диван с журнальным столиком. Пока Андрей стоял у зеркала и вытирает мокрым полотенцем последствия их обеда, девочка забралась на стул и стащила со стола фарфоровое блюдце, которое разбилось на мелкие осколки.

Андрей обернулся. Его гордая фигура выглядела статно, но, увы, девочка не могла оценить всей прелести его осанки. Она виновато сложила ручки за спиной и опустила голову. Он отложил полотенце, взял другое блюдце со стола, присел на корточки и начал собирать осколки. Девочка начала хныкать, глядя на последствия своей неловкости.