Последующие дни пролетали один за другим, загруженные настолько, что у Селины не было времени остановиться и задуматься, в какую сторону движется ее жизнь. Она просыпалась на рассвете. Спорт, душ, подбор из гардероба соответствующего распорядку образа, быстрый завтрак. Как только она переступала порог дома, все превращалось в сумбурный поток событий, работы, учебы. Десятки новых знакомых сливались в один размытый образ. И так каждый день. Не успевала Селина оглянуться, как ее измученное тело обрушивалось на кровать, тяжелое от усталости. Но стоило ей сомкнуть глаза, как будильник настойчиво призывал ее к еще одному жаркому дню. Такой стала ее жизнь.

Артем звонил каждый день, и Селина увлеченно рассказывала ему о своей работе, осторожно опуская опасные для его спокойствия детали.

Под бдительным руководством Нины образ Селины сильно изменился. Она с жадностью впитывала все советы стилиста, получая истинное удовольствие от этого процесса. Нина была профессионалом в своем деле настолько, что умела поймать и огранить индивидуальность человека, не меняя его сути. Это было достойно уважения, и Селина искренне восхищалась этой девушкой. Сначала Нина держалась с ней отстраненно вежливо, но, видя, с каким рвением Селина принимает все ее советы и рекомендации, с каким упорством стремится соответствовать своему мужчине, она смягчилась и быстро прониклась к ней искренней симпатией.

И все же Селина не могла привыкнуть к огромному особняку, ставшему на время ее домом. Она вообще старалась не покидать без необходимости свою комнату. С обслуживающим персоналом она тоже контактировала редко, стараясь не доставлять никому неудобств.

Несколько дней Селина вообще не видела Дана. Она завтракала и ужинала в своей комнате, а остальное время проводила в городе. Поэтому у них почти не было шансов столкнуться. В четверг Дан позвонил ей и сообщил о том, что он пришлет к ней PR-менеджера компании. Он проконсультирует ее по вопросам выхода в общество и общения с журналистами.

При упоминании о благотворительном вечере Селина чувствовала, как сводит от страха ее живот. В такие моменты ей хотелось забраться под одеяло и ни при каких условиях не выбираться оттуда. Но, испытывая презрение к слабостям, она лишь с большим упорством готовилась к этому событию. Нина подобрала для этого мероприятия потрясающее платье из последней коллекции модного дома Chanel. Женственное, с ноткой романтизма в ассиметричном вырезе, обнажающем одно плечо, платье цвета греж идеально подходило Селине, подчеркивая белизну ее кожи и яркость глаз.

В назначенное время Селина ожидала PR-менеджера в отведенном для этих целей кабинете. Он был небольшим, но светлым, в отличие от кабинета Дана. Чувствовалось, что здесь почти никто не бывает. Не было никаких деталей, говорящих о том, что им пользуются. В дверь постучали, и Селина поднялась с кресла.

– Войдите, – сказала она, поправляя шифоновую блузку.

В кабинет вошла женщина на вид лет тридцати пяти, в строгом светло-сером костюме на высоких каблуках. Она окинула Селину внимательным взглядом, и, она могла бы поклясться, неодобрительно сморщила нос. Селина поздоровалась и протянула ей руку. Но женщина лишь снова окинула ее презрительным взглядом сверху вниз и опустилась в кресло. Селина тоже села, чувствуя некую растерянность.

Говорила женщина быстро, сухо, не вдаваясь в детали, так, словно читала лекцию нерадивому студенту. Она не представилась и не смотрела на сидящую перед ней Селину. И в целом вела себя так, будто эта встреча была ей крайне неприятна. Между тем Селина энергично конспектировала все, что она говорила, стараясь не придавать значения бестактному поведению женщины. У нее был тон человека без надежды вдалбливающего умные мысли в неспособный к их восприятию мозг.