Только время покажет, что в предварительной расстановке сил Кутузов, отдавая должное гению Бонапарта, все же, в чем-то «перестраховался»: сказалось его полководческое кредо — «лучше быть слишком осторожным, нежели оплошным и обманутым»!? Но его можно и нужно понять: над ним висел «дамоклов меч» крайней нежелательности поражения под стенами Москвы! «Народ и партия» (чванливо-патриотичное дворянство и крайне мнительный царь) ему бы этого не простили!
Теперь уже Наполеону предстояло найти адекватный ответ на то, как поломать планы хитроумной «старой северной лисицы» навязать ему бой там, где русским выгоднее!?
…Между прочим, позиция русских на Бородинском поле не позволяла врагу быстро обойти фланги русских. Недаром же, сам Кутузов докладывал царю: «Позиция, в которой я остановился при деревне Бородине… одна из лучших, которую только на плоских местах найти можно». (Пытливый читатель извинит автора за очередной повтор кутузовского заключения о «полюсах и минусах» бородинской позиции!) Глубокий заход в тыл тоже был не возможен: для него требовалась большая растяжка сил, что само по себе было рискованно и внушительное численное превосходство, чего у Наполеона просто не было. Следовательно, оставался лишь таранный фронтальный удар…
Более четверти миллиона солдат предстояло сойтись на фронте протяженностью от 6 до 8 километров! Лобовое столкновение столь огромных людских масс на таком узком пространстве обещало быть ужасным. Тем более, что под Бородино Наполеон привел лучшие свои части под началом лучших маршалов (правда, четверка из пятерки «самых-самых» оказалась вне игры: Ланн уже погиб, а Массена, Сульт и Сюше сражались на Пиренейском п-ве) и генералов, а Кутузов категорично приказал: «Стоять насмерть!» «Мы имеем дело с Наполеоном. А таких воинов как он, нельзя остановить без ужасной потери» – говорил он среди свитских.
Отличительной чертой Бородинского сражения станет невероятное упорство противников в достижении своих целей. Солдаты Великой армии будут яростно, невзирая на потери, атаковать, а русские столь же ожесточенно и бесстрашно обороняться. Как говорят в таких случаях, «найдет коса на камень»! Это будет отчаянная борьба на равных, обрекавшая обе стороны на огромные потери: но как потом писал прусский штабной офицер из 1-го кавкорпуса русской армии Карл фон Клаузевиц (1780—1831): «… При равной храбрости войск обеих сторон в бою на очень узком пространстве следовало ожидать только того, что произошло в действительности, а именно медленного опускания чаши весов к невыгоде русских». Но в тоже время – русские-то будут сражаться на своей родной земле, а наполеоновские солдаты из разных стран Европы – в тысячах километров от их родин, и очень скоро их потери станут невосполнимыми.
Глава 7. Вечный спор о численности и качестве войск соперников
Если месторасположение судьбоносной для России Бородинской битвы ни у кого не вызывает сомнений, то по вопросу о соотношении сил участников до сих пор нет единого мнения.(И, скорее всего, никогда не будет по причине тенденциозно-патриотического взгляда обеих сторон на саму битву и ее историческое значение!) Разброс мнений очень велик и научные баталии по этому поводу не затухают и, вероятно, не прекратятся никогда.
Jedem das seine, или «каждому – свое»…
В отечественной историографии долго было принято считать, что наполеоновская армия была заметно больше. И только сегодня наиболее трезвомыслящие историки склоняются к тому, что нет смысла занижать численность русской армии и сильно повышать возможности врага. Они полагают, что