Не меньшие проблемы вызывал у Кутузова и край левого фланга «в лице» Шевардинского редута.

Он, все же, не был передовой позицией его войск, а скорее (например, по мнению Б. В. Юлина) частью единого фронта по линии Шевардино-Маслово. В то же время, согласно Л. Л. Ивченко, Шевардино, играя роль опорного пункта, могло входить в «кор де баталь» или первую линию построения пехотных корпусов на левом фланге русских, когда у него еще не было той ныне всем известной несколько иной – более оттянутой назад и загнутой – конфигурации. А главные силы 2-й армии еще не успели разместиться у д. Семеновской, подготовиться к обороне (расставить артиллерию, соорудить флеши и т.п.) и неизвестно было откажется ли Бонапарт от обходного маневра левого фланга, которого столь опасался Кутузов. («Старый северный лис» Михаил Илларионович вообще боялся любых обходов и при малейшей подобной угрозе готов был тут же сняться с позиций!)

Принято считать, что Шевардино за счет своей высоты над остальными соседними возвышенностями играло ключевую роль над всей плоскостью Бородинского поля.

По мнению отдельных исследователей (Б. В. Юлин), с него (как и с вышеупомянутых Масловских батарей – по Гжатском тракту) возможен был хоть и на предельной дальности, но, все же, достаточно эффективный огонь по площадям, т.е. по вражеским колоннам, идущим по Ново-Смоленской дороге.

Следовательно, выходящие по ней на Бородинское поле солдаты Наполеона для развертывания по выгодной для них линии Шевардино-Бородино вынуждены были бы либо брать Шевардино сходу, что вело к большим потерям и из-за узости атакуемого пространства никак не походило на генеральное сражение. Либо им приходилось бы сместиться севернее Новой Смоленской дороги и развертываться уже по линии Валуево-Беззубово-Логиново и, тем самым, обрекать себя на фронтальную атаку сильно укрепленных природой русских позиций через реку Колочу. Развертываться же южнее, т.е. по линии между Ново-Смоленской и Старо-Смоленской дорогами для Наполеона тоже было невыгодно.

Во-первых, нужно было бы идти через широкий Утицкий лес. Во-вторых, не удалось бы использовать весьма эффективную французскую дальнобойную артиллерию. В-третьих, фронт атаки был бы максимально сужен. В-четвертых, выстраиваться для атаки пришлось либо слишком далеко от линии фронта либо уже под огнем Шевардинского редута.

Если все это так,то этот редут во многом ограничивал возможности развертывания солдат Великой армии на Бородинском поле?

Б.В.Юлин полагает, что Кутузов очень рассчитывал вынудить Наполеона развертываться не южнее Ново-Смоленской дороги (не по Старо-Смоленской дороге), а севернееее, т.е. по столь желанной для русских линии Валуево-Беззубово-Логиново.

…Впрочем, в отечественной историографии не исключается (в частности, биограф генерала Кутайсова А. А. Смирнов), что размещение в Шевардино даже дальнобойной батареи вряд ли позволяло бы русским простреливать Новую Смоленскую дорогу. Дело в том, что при максимальной дальности (не более 1200 м) самой крупнокалиберной отечественной артиллерии (12-фунтовок средней пропорции) – доставать до удаленной от Шевардина почти на 1700 м Новой Смоленской дороги не удавалось бы. Тем более, что наибольшая эффективность была вдвое меньше. Таковы «заметки на полях» для пытливого читателя…

Принято считать, что поскольку русский полководец не исключал возможности обходов с флангов, то уделил их укреплению столь много сил. Недаром в диспозиции на Бородинское сражение сверх осторожная «старая лисица севера» на всякий случай написала: «…На случай непредвиденного дела… несколько дорог открыто, которые сообщены будут гг. главнокомандующим