– Забыла сказать тебе, Света, что семья моя была верующей. Папу Господь сохранил, он вернулся с войны живым и невредимым чему мы все были рады и всегда благодарили за это Бога. Время тогда было сложным, за веру очень сильно притесняли и до войны несколько братьев из нашего поселка, в котором мы жили, попали в тюрьму. Да и от самого поселка ничего не осталось. Вот и предложил нам папа переехать на север и там заново хозяйство наладить, люди говорили, что на новых землях спокойнее живется. Так мы и попали сюда.

Первые годы после войны очень голодно было, люди в поисках хорошей жизни с места на место перебирались, южнее. А мы сюда, на север. Лес многих кормил: ягоды, грибы, рыба в озерах да реках. Стали к мирной жизни возвращаться, хозяйство поднимать, дома восстанавливать. В поселке-то нашем после войны финны дома побросали, вот в них многие и заселялись, а уж потом и свои избы ставить начали. Жили дружно тогда, друг другу помогали. Мужиков-то война покосила, мужские руки очень ценились.

К моменту нашего приезда здесь уже жили некоторые семьи и твоя прабабка с её мамой тоже. Люди тогда были дружные, друг другу помогали, а как же иначе? Последним куском делились, дрова-хворост вместе собирали, одним словом и труд и отдых дружный был. А вот Поля с мамой как-то сразу обособились, замкнутые были, недоверчивые. Ну, кто знает, как их жизнь закрутила? Никто их не осуждал, а потом и с расспросами приставать перестали.

К мирной жизни понемногу возвращались, и вот случай какой однажды произошел. Деревня-то наша – окрест одни болота, вот и решила власть у нас ферму большую выстроить, коров да кур разводить. Мужиков своих мало было и нам на подмогу командировочных направлять начали из других областей. Кто с семьями перебирался, кто один. И вот коровник уже почти готов был, крышу крыли, и один парень потянулся за инструментом да и упал вниз. Что делать? Доктора далеко, а он лежит без сознания. Тут Поля работала неподалеку, да и говорит, несите его мол к нам, мама подлечит. Мужики его на плащ положили, да к ним в дом отнесли. Раны у него большой хоть и не было, так царапина, а идти сам не мог. Ну, мы тогда все решили, что мама у Поли раньше в больнице работала, раз лечить умеет.

Прошло несколько дней и тот парень на работу вышел. Работает, как ни в чем не бывало, даже к прежней работе с кровлей рвется. Бабы народ любопытный, давай его выспрашивать, как тебя бабка-то лечила, он и рассказал. Травки, говорит, разные заваривала, компрессы да настои делала, а все больше свечку зажжет и что-то шепчет, молитвы должно быть.

Вот с тех пор, как кто в деревне заболеет или скотина у кого сляжет все к ней обращались, и случая не было, что бы кому-нибудь она не помогла. Об одном просила, никому не говорить. А народ-то у нас какой, сама знаешь…

А с парнем тем, «летуном», у Полины роман завязался. Борисом его звали. Да что и говорить, высокий, красивый, волосы как смоль, а глаза синие-синие… Красавец одним словом! После войны все парни нарасхват, а красавцы тем более. В деревне, знаешь наверное, все на виду.

Как ферму достроили, он уехал, а через некоторое время вернулся и свадьбу они сыграли. Видела дом, который особняком на пригорке стоит? – поинтересовалась Мария Антоновна, и я закивала головой.

– Так вот, дом этот Борис строил, стало быть, прадед твой. Мастерущий был, ничего не скажешь, да только на свою беду он в нашу деревню приехал. Дом построили, дочка у них с Полиной родилась – Любушка, а только стали замечать, что Борис невеселый какой-то ходит, задумчивый. Они вместе с Полиной на ферме работали, а с Любой бабка сидела, раньше детских садов не было. Прожили они совсем немного, Любе годков пять-шесть было и Борис повесился. Вот, беда-то какая. Никто понять не мог в чем дело, вроде и дом, и хозяйство, и дитя им Бог дал… Да только потом люди поговаривать стали, что Поля наша его приворожила и от жены увела. Оказалось, он и впрямь женат был, а в город уехал чтобы развестись. Раньше разводы редкостью были, да только видимо силы темные его крепко в оборот взяли, так, что он обратно вернулся и женился. Без Божьей защиты человеку никак, а советские люди на атеизме взращенные разве могли к Богу обратиться? Бога и его людей гнали, а нечистые духи, словно сорная трава, везде повылезали. Жалко парня было, да что поделаешь?