В Аменти господин Кецальмек носил титул небесного князя. Их – ану, небесных князей – всего двое мужчин и двое женщин.

И она, Маргарет Тери, должна стать младшим техническим божеством, помощницей князя Кецальмека, хозяйкой его новой столицы. Пока что её сознание не выведено в хранилище, а строительство её корабля-астеры заморожено на первом этапе. Покойный наместник Беляевский всё откладывал её проект на потом, а потом перестал быть.

Джейк закончил осмотр.

Побарабанив пальцами по крыше пикапа, покивав своим мыслям, Джейк достал смартфон. В возникшем снова зелёном свечении и экран сменил цвет. И операционная система, и приложения, и книга контактов – всё служило уже не владельцу риэлторской компании.

Помедлив, он поднёс смартфон к уху.

Кто-то долго не брал трубку.

– Госпожа Сакаи? – довольно грубо спросил Джейк, и, передохнув, перебил: – Да… Да, конечно. Нет. Окажите мне услугу. Да… – он пожал плечами, – обсудим, да… Позже. Хорошо, на этой неделе. Пришлите мне двойника моего сына Джейкоба Эванса, и чтобы был со сломанной рукой… Да… Чтобы говорил без акцента и умел танцевать хоть что-нибудь! Он нужен мне не позднее, чем через два часа по моему времени… Обязательно! – бросил он в трубку. – Благодарю вас!

Понятно. Дженна не потеряет мужа и сына в один день.

Он повернулся, водя пальцем по экрану обычного смартфона.

– Мистер Эванс? – Маргарет подошла ближе.

– Да?

– Как такое могло случиться?

– Могло. Вполне. Они дали мне ограниченный набор не самых лучших инструментов. Даже у неё лучше, – он запрокинул голову, давая понять, что речь о недавней собеседнице, госпоже Амитерет.

Госпожа Имэйни Аро-эо Амитерет удостоилась чести стать ану за сомнительные, как считал господин Кецальмек, заслуги более 250 миллионов лет назад – в эпоху мардуков Дайэтци, предшествующую эпохе Таль. После уничтожения первой станции вторая стала самой древней. Однако Эванс говорил не всерьёз – он просто избегал ответа.

– Но уровень доступа?

– Я не готов обсуждать это, Тери.

– Ваши предположения… Господин Эванс, они должны быть связаны с именем Вивиан Смоуэл.

– Кто это? – нахмурился Джейк.

Она говорила ему о Вивиан Смоуэл много раз. Она засекала – ровно пять секунд, и Джейк забывал. А поскольку он вечно создавал себе занятость то работой, то семьёй, то отдыхом, и не оставлял времени для неё, не представлялось возможности объяснить ему.

– Тери, ты… – и тут он сменил претензию на недоумение. – Погоди… я отвлёкся. О чём мы говорили?

Вот, пожалуйста.

– Мистер Эванс! Дэлис…

Его лицо стало страшным.

– Дэлис, мистер Эванс… Её особенность восприятия похожа на вашу. Её случай не такой тяжёлый…

– Что за чушь ты несёшь?!

– Правду.

Он тяжело засвистел носом и, поколебавшись, сказал:

– Продолжай.

– Когда Дэлис говорят то, что она не хочет слышать, она словно пускает эти слова через фильтр. Они доходят до неё, но не такими обидными. Для вас, мистер Эванс, существуют слова, которые вы совсем не воспринимаете. Они… как бы тоже проходят через фильтр, но теряются. Эта информация связана с четвёртым потомком Полины Изгорской. Вы понимаете, про кого я?

Он всплеснул руками.

Полина была девушкой, поразительно похожей на княгиню Сопдет. Наместник Беляевский устроил так, что её отец, коммерсант в царской России, всё продал и переехал с семьёй в Нью-Йорк в 1909 году. Полина стала первым человеком, который получил от наместника Беляевского статус его «харваду». Харваду – то есть, «отмеченные» – не знали нищеты, тяжёлых болезней, больших неудач, никогда не умирали в мучениях или в результате несчастного случая. Дарственная лёгкости жизни распространялась как на Полину, так и на пятерых её ближайших потомков.