⁃ Что вокруг тебя?

⁃ Лес. Звездное небо. Люди.

⁃ Что это за люди? Среди них есть твои родители?

⁃ Люди в шкурах зверей и перьях… Они… танцуют возле костра, – с трудом проговорил он.

Дыхание Константина участилось. Лоб от напряжения покрылся испариной.

⁃ Среди них есть твои родители? – громко, почти сорвавшись на крик, повторила женщина.

⁃ Н-нет… Вернее, я…

Очередной сеанс у психолога превратился в настоящую пытку сталкивающихся давних воспоминаний. Константин со скрипом сжал кулаки. Казалось, что он постепенно терял связь с реальностью.

⁃ Я повторяю: кто эти люди?! Кого ты видишь? – продолжала женщина.

Внезапно Константин закатил глаза и забился в эпилептическом припадке.

⁃ О боже! Проснись! Проснись немедленно!

Он совершенно не слышал крики психолога, и не чувствовал то, как сильно она трясла его, пытаясь привести в чувство.

«Этот голос… Такой знакомый. Кто это поет?» – он продолжал идти дальше по нити воспоминаний, как вдруг распахнул глаза и вскочил с кушетки.

Первое, что он увидел – психолога. Побледневшая от страха, она стояла на одном месте, точно вкопанная, держа в руке пустой чайник. Ее грудь вздымалась и опускалась от сбившегося дыхания.

Константин пощупал свои плечи. Вся его футболка оказалась мокрой.

Он хмыкнул, затем медленно встал и направился к двери, но задержался возле нее, сказав:

⁃ Давайте в следующий раз без гипноза, ладно?

Парень, с трудом переставляя ноги, поплелся по коридору в свою комнату.

Головокружение не отступало. Кисти его рук похолодели. В мыслях звучал лишь один вопрос «кто я?».

Он остановился у окна, оперевшись руками о подоконник. Подняв голову, юноша встретился со своим размытым отражением.

«Кто же ты, Константин?» – беззвучно произнес он, в надежде получить ответ. – «Ты родился с уникальным даром… Способностью видеть то, что другие увидеть не могут…»

Он протянул руку к стеклу и коснулся кончиками пальцев своего отражения.

«Другие бы люди прыгали от счастья, получив такой дар…» – он оскалился и резко одернул руку. – «…Но не я. Для чего я здесь? Почему Бог наделил меня этим…» – он зажмурился. – «…Проклятьем.»

За окном стоял густой туман, который практически дотягивался до верхушек деревьев. Кромешную тишину нарушало лишь доносящееся пение птицы.

«Стюарт утверждает, что я медиум. Но мне кажется, что даже медиумы не способны на то, что могу я…»

– Эй, ты, бракованный! – воскликнул Курт, вырвав Константина из размышлений.

Парень, позади которого было еще пять человек, стремительно приближались к Константину.

– Тварь! Думаешь, я простил тебя за то, что ты сделал тогда в столовой?!– плюясь от злости, он с силой развернул Константина к себе лицом. – Чего молчишь, сволочь?!

– В тот раз ты сам напросился, Курт. Я лишь заступился за своего брата.

– Какой он тебе, на хрен, брат?! – парень с силой толкнул Константина в грудь.

Константин отшатнулся назад.

– И жирдяй получит, но чуть позже! Сейчас мы займемся тобой!

– Я не хочу драться, Курт, – вымученно проговорил Константин.

В ответ он лишь рассмеялся, обнажив кривые зубы, и нанес удар кулаком в лицо.

Константин отшатнулся и схватился за стенку двумя руками, затем сплюнул кровь.

– Даже после этого… – начал он, – …Я не хочу драт…

Не дав ему закончить, пятеро парней, словно свора собак, ринулись на Константина. Повалив его на пол, они принялись избивать его ногами.

Константин сжался и закрыл голову руками. В ушах звенело и единственное, что он смог расслышать – это клеймо «бракованный».

Все происходило точно в замедленной съемке. Парни громко смеялись и продолжали избиение.

Во рту стоял неприятный металлический вкус. Константин не понимал, сколько это продолжалось и какое количество ударов ему нанесли, но заметил, что боль как будто перестала чувствоваться.