– Хорошо, – сказал он. – Я сделаю все, что смогу.

Кристиан решил не сообщать Сильвии, что он собрался стать препятствием для трансатлантической свадьбы. Сестра ни за что не одобрила бы этого – даже при условии, что дядя невесты выплатит ему огромную сумму. Нет, она начала бы преследовать его и говорить о морали – о недопустимости вмешательства и о риске для репутации девушки. А потом снова начала бы говорить о том, как хорошо было бы найти для него богатую наследницу. То есть было очевидно: разумнее всего в данных обстоятельствах сохранить молчание.

Но когда он сообщил Сильвии, что немедленно возвращается в Англию, дабы продолжить обсуждение дел с Артуром на корабле и в Лондоне, сестра радостно улыбнулась, явно надеясь на то, что он все же согласится подыскать себе жену. В конце концов, во время сезона в Лондоне будет достаточно наследниц.

«Возможно, Сильвия уже составляет список возможных кандидатур», – думал Кристиан, стоя на балконе номера, который они с сестрой делили на борту «Атлантика».

Он наслаждался прекрасным видом закатного солнца и наблюдал, как пирс таял вдали, пока буксир тащил «Атлантик» из Нью-Йоркской бухты. Сильвия же в каюте распаковывала вещи, перебирая в уме хорошенькие личики, вспоминая имена, а также сумму приданого каждой из девушек.

Но было бы несправедливо назвать его сестру меркантильной. Ведь она – всего лишь закономерный результат своего воспитания. Когда-то брак с человеком не своего круга был просто немыслим для представительницы высшего общества. Сотню лет назад брачные альянсы служили для объединения земель и сохранения аристократической крови, но теперь аристократам приходилось выживать. Земли, которыми владели еще их родители, были истощены сельскохозяйственным кризисом, вот уже для нынешнего поколения британских джентльменов женитьба на девушке с хорошим приданым была так же неизбежна, как учеба в престижной школе или тур по континенту после ее окончания. Как и большинство представителей своего класса, Кристиан вырос с мыслью о том, что такой подход вполне приемлем, более того, он даже являлся делом чести, если речь шла о защите семьи от разорения и сохранении поместья. Любовь же и страсть во внимание не принимались.

И если бы Эви не умерла, то он, возможно, и до сих пор придерживался бы этой точки зрения. Но ее смерть открыла ему глаза на последствия подобных соглашений, и любые причины, по которым Кристиан раньше мог согласиться на брак с богатой девушкой, умерли вместе с ней.

– Сэр, прошу прощения…

Герцог обернулся и увидел в дверном проеме своего камердинера.

– Да, Макинтайр. В чем дело?

– Возникла небольшая путаница с вещами вашей светлости. Ее лордство настаивает, что для путешествия вам потребуется два вечерних костюма. Я объяснил, что для карточных комнат на борту не нужны официальные костюмы, однако леди Сильвия… – Камердинер тактично умолк.

– Да, понимаю, – кивнул Кристиан. – Когда у Сильвии что-то на уме, спорить с ней бесполезно. И если ты не достанешь два смокинга, то она сама сделает это за тебя. Кроме того… Полагаю, в данном случае она права. Сомневаюсь, что я буду часто играть в карты в этой поездке.

К чести Макинтайра, он никак не продемонстрировал своего удивления, лишь чуть приподнял свои рыжие брови.

– Очень хорошо, сэр, – сказал он, возвращаясь обратно в каюту, чтобы исполнить желание леди Сильвии.

Кристиан же вернулся к видам, открывающимся с балкона. Положив руки на перила, он посмотрел назад, где еще можно было увидеть громаду статуи Свободы. Она высилась над островом Бедло как вызывающий символ триумфа – храбрый и дерзкий вызов такой же дерзкой страны. Виден был и остров Эллис, где селились иммигранты в надежде на новую жизнь. Америка была страной, способной пробудить в людях энергию и надежду. Англия же по сравнению с ней казалась просто старой клячей, и Кристиан в который уже раз подивился: почему эти странные американки так стремились покинуть свою чудесную родину ради жизни в невероятно скучном месте? Ведь в Англии все, включая его самого, день за днем влачили жалкое существование в непрерывной тоске…