Анна стояла в тёмном углу старого склада, её сердце стучало как молот, а мысли кружились, словно осенний ветер гнал листья по дороге. Свет от единственной лампочки в углу едва освещал помещение, отбрасывая длинные тени на стены, будто танцующие призраки. Вокруг неё лежали коробки с запылившимися документами, которые она так старательно прятала, и теперь они казались ей символом её собственной уязвимости.

Когда она повернулась, чтобы уйти, фигура в капюшоне уже стояла рядом, будто возникла из ниоткуда. Его голос был низким и хриплым, как будто он долго молчал, и каждое слово, произнесенное им, напоминало о том, что она оказалась в ловушке, из которой не было выхода.

– Ты перешла черту. Теперь назад дороги нет, – произнес он, шагнув ближе. Тень его лица была скрыта, но Анна почувствовала, как от него исходит холодный, зловещий прилив.

В её голове закружились мысли о муже и детях. Она представила, как Андрея не будет рядом, чтобы защитить её, как их дети оставались бы беззащитными. Она не могла допустить, чтобы что-то случилось, особенно сейчас, когда её мир уже начал рушиться.

– Кто ты? – задала она вопрос, который, казалось, застрял у неё в горле. Внутри нарастала паника, и Анна нервно сжала телефон в руках.

Незнакомец не ответил сразу. Он лишь посмотрел на неё, и в его взгляде она увидела что-то, что заставило её замереть. Не страх, а что-то более глубокое – понимание или, возможно, даже сожаление.

– Я тот, кто знает, что происходит, – произнёс он, словно читая её мысли. – И я тот, кто может помочь тебе, если ты не испугаешься.

– Как я могу тебе доверять? – её голос дрожал, но она старалась удержать его на уровне. Подобные встречи всегда заканчивались плохо, и она знала, что сейчас не время для слабостей.

Он усмехнулся, но в его улыбке не было радости, только горечь.

– Доверие – это роскошь, которую мы не можем себе позволить. Но если ты хочешь узнать правду о своём муже и его связи с Дмитрием, тебе нужно быть готовой. Готовой к тому, что правда может оказаться гораздо хуже, чем ты ожидаешь.

Анна сделала шаг назад, её разум боролся с инстинктами. Сердце колотилось, как будто оно пыталось выбраться из груди.

– Я не боюсь правды, – прошептала она, хотя на самом деле всё было не так просто. Она не знала, что именно скрывает Андрей, но её внутренний голос говорил, что это может быть опасно для них всех.

Незнакомец наклонил голову, как будто анализируя её слова.

– Это хорошо. Но помни, каждый шаг, который ты сделаешь, будет иметь последствия.

Он снова повернулся к выходу, и Анна почувствовала, что теряет его. Всё, что она могла сделать, это броситься за ним, но её ноги будто приросли к полу.

– Подожди! – крикнула она, но он лишь поднял руку, как бы прощаясь.

– У меня нет времени, – произнес он не оборачиваясь. – Убедись, что ты готова к тому, что откроется.

И с этими словами он исчез в сгущающихся тенях, оставив Анну одну, полную тревоги и решимости. Теперь она знала, что не сможет убежать от правды, какой бы страшной она ни была.

Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоить нервы. Внутри неё нарастала уверенность: она должна выяснить, что происходит, и защитить своих детей.

Собравшись с мыслями, Анна вышла из склада, её шаги отдалялись от тёмного угла, но сердце её оставалось в плену. Она знала, что на пути к правде её ждут как опасности, так и открытия, и теперь она была готова к этому.

Кухня была залита тусклым светом старой лампочки, её желтоватый оттенок делал пространство ещё более тесным и угнетающим. Анна сидела за столом, прижимая к нему ладони, словно искала опору в холодной поверхности. Она постукивала пальцами – один, два, три удара – и снова начинала сначала. В ушах стояла тишина, но в сердце гремел внутренний шторм. Звуки городской жизни доносились из открытого окна: смех детей, звук проезжающих машин, отголоски вечернего города, который продолжал жить, несмотря на её тревоги.