5. 1.3

— Вернуться, скажешь тоже, — фыркнул зверь. — Ты теперь сама Олюшка, не видишь?

— Отчетливо вижу, но я ведь не она.

— Не она. Но та девочка тоже ясновидящей была, просто не осознавала. Сила же редкая, ей мало, кто обучает. Да и пассивная немного. Раглядеть эту магию непросто. Вот ее семья ничего и не почувствовала. Глупцы.

Кот говорил, а я внимательно его слушала. Выходило безумно занятно.

Олюшкина душа, правда, покинула этот мир. Она вроде и не погибла, но где она, знали только местные боги. Они же меня сюда и затянули. На мой очевидный вопрос: «Зачем?», Воланд долго отнекивался, но под пытками, а точнее, потому, что я пригрозила потянуть его за хвост, он проверещал, что я одна могу этот мир спасти. Но как именно, и кто нападает,он и сам не в курсе. Зато прислан, чтобы меня наставлять и помогать.

То же мне, помощничек.

— Вы против кого-то воюете? — я хотела подытожить все логически.

— Да разве людские войны богов интересуют?

— Хорошо, — опять закатила глаза, — а какие войны богов интересуют?

— Против чертей и демонов, естественно. Но они все под замком давно спрятаны. Нет им хода в нашу страну.

— Тогда повторюсь, зачем я?

На это у Воланда ответа уже не было. Он что-то мяукнул, фыркнул и отбежал подальше, чтобы я не исполнила свою угрозу.

Первые несколько минут я злилась, после торговалась, а потом смирилась. Котик ведь тоже приказов слушается. Одно меня расстраивало, я вроде как на свадьбу с князем Долгоруким согласилась, а теперь открылись новые факты.

Заснули мы с питомцем вместе, а когда я проснулась, обнаружила перед собой нерадивую служанку.

Сашка или Александра, как звала ее маменька, кралась незаметно и раскрыла шкатулку, принадлежащую Олюшке, а теперь уже мне, раз я живу в ее теле.

Какое-то время, я продолжала делать вид, что крепко сплю, заодно перебирала в голове слова фамильяра, поступки Сашки и ее презрительное отношение.

Когда она потянула руку, чтобы взять что-то, я села на кровати и грозным голосом сказала:

— Остановись!

— Барышня? — изумилась девушка. — Вы не спите?

— Не сплю, наблюдаю, как меня слуги обкрадывают, — кивнула я разозлившись.

Это какой же надо было быть мямлей, чтобы допустить подобное?

— А я не обкрадываю, Ольга Юрьевна, я на чистку хотела отнести.

— Не трожь! Если бы мне понадобилось, я бы попросила. И вообще, — посмотрела на Воланда, а тот ободряюще кивнул, — иди прочь. Ко мне, в мои покои, никогда не входи. Видеть тебя не хочу. Сегодня сама спущусь на кухню и выберу новую служанку.

— Но ваша матушка...

— Ты ей служишь или мне?

— Нет... — взгляд ее бегал. Не привыкла девушка, что Оля отвечает и приказывает.

— Вот и молчи. Уходи, пока я тебя тряпкой мокрой не погнала.

Смотрелась я довольно воинственно, но то ли на меня обретение магии повлияло, то ли соратник под боком, я решилась больше не подстраиваться под обстановку. Про иномирянство в этом мире никто не слыхивал, если верить фамильяру, а то что у Олюшки характер появится — оно же ей только на пользу, да и старший брат точно поддержит.

Я полагала, что наглая горничная уйдет, но та лишь спину выпрямила и звонко рассмеялась.

Теперь я понимала, о чем мне вчера говорил Воланд. За ней, словно дымка, встала холодная, темная тень. Неприятная, серая. Я будто ощутила брезгливость. Вероятно, Сашка была злобной, завистливой особой, но я отчетливо видела, что она из себя ничего не представляет.

— Вы меня сколько угодно прогонять можете, княженка, но в имении все княгиня Бестужева решает. Антонина Михайловна.

Пришлось ради этого встать и взять кочергу у камина. Взмахнув, я пригрозила наглой идиотке.