— Но как...

Не то чтобы я не поверила, все, напротив, очевидно было. Но как скрыть незаконнорожденного от придворного света? Антонина Михайловна на балах же бывала, с подругами, опять же, советовалась по поводу неверного мужа.

Матушка поняла, о чем я хочу спросить.

— Я после Святослава поплыла, — призналась она смущенно. — Слухи, конечно, ходили. Всем ртов не закрыть, кто-то поверил, а кто-то нет. Мы внимание обращать перестали.

— Хорошо, а от меня вы что хотите?

Кажется, зря я спокойно выступала, вызвала лишние подозрения. Старшая Бестужева странно на меня посмотрела, прищурилась, ждала, что в слезы кинусь или ужаснусь, какая я пропащая, но я просто повела плечом.

Неродная, и ладно. У Олюшки есть тайны и похуже.

— Ты не расстроилась? — удивилась она.

— Я догадывалась, — произнесла тихо.

По-своему я жалела маменьку. Судя по всему, она горячо была влюблена в князя, обиделась, что тот ребенка на стороне прижил, но и прощать не собиралась. Ее никто не заставлял над девушкой издеваться, служанок-доносчиц брать, сурово за малейший проступок наказывал. Олюшку безумно запугали, ее душа от страха тело покинула.

— Ольга, — Антонина Михайловна переложила руки, отодвинулась, все равно показывая, что я ей не очень приятна. — Скажи Федору, что ты меня простила, что зла на меня не держишь. После твоей свадьбы он меня хочет на минеральные источники отправить.

— Отлично, отдохнете от забот.

Нашлась причина ее притихшего, доброжелательного поведения. Федор ей ультиматум поставил, а на меня ответственность возложил.

— Как же я отдохну, коли с ним Танька останется? А Антон, а Святослав? Их не пожалеешь? — сверкнула она гневно глазами. — Ты к Долгоруким, а сыновья без присмотра материнского. Антона Федя в армию хочет сослать. Святика в закрытый университет.

Братьев я жалела еще меньше, чем вредную родственницу, по посчитала, что ссориться прямо сейчас будет плохим решением.

— Я подумаю, — пообещала и, каюсь, не без мстительности добавила: — Посмотрим, как свадьба пройдет.

Внутри разливалось глубокое чувство удовлетворения. Что сказать? Старший брат сделал мне своеобразный подарок, хоть и очень мелочный для дворянина. Как хорошо, что я не аристократка.

Антонина Михайловна принялась меня горячо убеждать, что все будет замечательно. Не даст она змее-Долгорукой всем заправлять. Свадьба для невесты делается. Не опозорит она дочь, все самое лучшее подберет. И я ей верила.

Некоторым людям иногда не хватает мотивированного пинка, чтобы стать добрее и ласковее.

Следующий день прошел тихо... почти. Я занималась, отметила в зеркале внешние изменения — отеков больше не было, щеки чуть уменьшились, дышала я в тесных платьях свободней. Даже мои упражнения давались легче и задорней.

Воланд, смотревший на это представление, всячески развлекался за мой счет, но позже признал, что я правильно поступаю. Чтобы магией владеть, надо и телом владеть отлично.

Некоторое время провела с семьей, а ближе к ночи вернулась к себе, чтобы готовиться ко сну и попрактиковаться в ясновидении.

Отчего-то меня что-то тревожило, но я не могла объяснить причину. Сидела на широком подоконнике в одной сорочке, слушала себя и интуицию, представляла потоки ауры, но вечно на что-то отвлекалась. Никак я в состояние магическое не входила.

И когда я окончательно смирилась, что ничего из этой тренировки путного не выйдет, глаз зацепился за повозку, въезжавшую к нашему крыльцу. Серую, непримечательную, обычную, на которой часто посланники разъезжают.

Сердце забилось сильнее, руки затряслись. Я буквально почувствовала, что незнакомец, вышедший из экипажа, от князя Сергея. А над ним, над посланником, словно маленькое привидение, летало непонятное мутное облако.