Усталость, боль и головокружение от пекла заставляли меня усомниться в своем зрении. Но сердце опять же чувствовало – это мой дом.

Ничего не понимаю.

Передохнув, я двинулась в сторону деревушки.

Надо бы хорошенько переварить эту ситуацию, но у меня попросту не было сил на какие-либо умозаключения.

К домишкам я подошла, когда солнце опустилось практически к самому горизонту. Из-за слабости часто приходилось останавливаться и отдыхать. Строения были не так уж и далеко, но чем больше шла, тем огромнее казалось расстояние.

Подойдя к первым дворам деревни, где обнаружились люди, я бестолково заозиралась, пытаясь найти среди жителей хотя бы одно знакомое лицо.

Мужчины и женщины, трудящиеся на огородах, расплетающие сети, и поливающие скромные садики, с любопытством смотрели на меня и перешептывались.

Представлю, что они себе надумали. Завтра наверняка по всей деревне пойдут слухи о некой оборванке, пришедшей со стороны и выглядевшей, как прокаженная.

Но одновременно все казалось таким знакомым, что мне стало не по себе. И люди, и дома, и даже повороты на другие улочки.

Закрыв глаза, я могла с уверенностью пройти вперед и выйти к дому, но... Боялась довериться этим чувствам, не понимая, что происходит.

– Элоиза! – послышалось откуда-то сбоку.

Я не сразу поняла, что обращаются ко мне.

– Элоиза! – раздалось ближе.

Повернувшись, я увидела, как ко мне спешит пожилой мужчина. Седой и наполовину лысый, с лицом, испещренным глубокими морщинами, с загорелой до темноты кожей, сгорбленный и ужасающе худой.

– Элоиза, – старичок прытко подскочил ко мне, обнял и, схватив за плечи, принялся оглядывать. В его глазах читалось искреннее беспокойство. – Что же с тобой случилось, милая? Где ты была, доченька?

– Э-э...

Я не знала, что ответить. В голове было столько воспоминаний и мыслей...

– Ты же вся исцарапана, моя девочка, – седые брови старика жалостливо изогнулись, а голос дрогнул. – Сколько же у тебя синяков...

Он громко шмыгнул носом.

– Что с тобой случилось, Элоиза? Куда ты пропала?

– Не знаю, – ответила я и ощутила, как мурашки бегут по телу. Это был не мой голос! Это не я!

Налетела секундная паника, от которой сдавило грудную клетку, а перед глазами потемнело. Это не мое тело! Я оказалась в другом месте!

Этого не может быть!

– Бедненькая моя.

В глазах старика застыли слезы. Он на самом деле перепугался и ужасно переживал.

– Пойдем домой, – мужчина приобнял меня за плечи и повел подальше от соседей, которые забыли про свои дела и с любопытством наблюдали за нами. – Я дам тебе горячего чая. Как ты любишь.

Пройдя несколько домов, мы очутились возле хлипкой хибары, которая держалась разве что благодаря опорам из деревянных балок. Вокруг хижины стояли колья с сетями и какие-то клети, похожие на те, в которых держат попугаев, но только деревянные.

Дом стоял на самом краю деревни недалеко от берега моря. Так близко, что слышался плеск волн и шелест гальки.

Выглядела хижина ненадежно, да и соломенная крыша не внушала доверия. Если вдруг ночью пойдет дождь, вся вода окажется внутри. Стены не выглядели так, будто могут выдержать натиск ветра, а ведь на море часто случаются штормы.

Пожилой мужчина – думаю, это отец той, в чьем теле я оказалась – открыл дверь и провел меня внутрь.

Очутившись в сумрачном помещении, я ужаснулась от душного запаха рыбы и соли, но когда глаза привыкли к темноте, приятно удивилась, как уютно внутри. Намного лучше, чем снаружи. В хибаре хоть и было темно, но тепло и вполне чисто.

Посреди небольшой комнаты стоял круглый стол, а рядом с ним два приличных деревянных стула. Под потолком висели специи, чеснок, грибы, такие же странные клети и вяленая рыба. Так вот откуда запах...