На третьем круге у Ники настойчиво завибрировал браслет, считающий шаги, она покосилась на него и увидела, что звонит мама. Пришлось достать телефон из внутреннего кармана и ответить.

– Вера, ты уже дома?

– В парке гуляю, – Нику до сих пор приводило в восторг то, что она могла быстро успокоить дыхание после бега, да и стала куда более выносливой.

– Купишь хлеба и молока?

– Да, хорошо, – Ника порадовалась, что взяла с собой телефон, и можно было оплатить покупки с него. – У тебя всё хорошо? Очень расстроенный голос.

– Дома расскажу, – суховато и неловко ответила мама и закончила звонок.

Девушка несколько секунд смотрела на замолчавший телефон и хмурилась: кажется, день не думал выравниваться. Она убрала гаджет обратно во внутренний карман и снова побежала. Теперь быстрее, сильнее и попутно очищая от Прилипал всех прохожих. Едва не поскользнулась, но выровнялась и ускорилась. Вот до той статуи добежать и…

Ника остановилась на полпути, потому что увидела странное: высокий, очень высокий плечистый мужчина вёл под руку девушку куда-то к выходу из сквера. Странным было не это, а то, что с людей, проходивших мимо этой пары, куда-то исчезали Прилипалы. Но никто точно не был Зрячим – привычной силы Ника не чувствовала, а она за три месяца отлично научилась её ощущать.

Побежать и догнать? Проследить?

С такого расстояния она не видела ни его, ни её лица, и уж тем более не могла понять, от кого из двоих бегут Прилипалы. Девушка подобралась, и тут её что-то жёстко ударило по икрам: она не удержалась, падая на дорожку и спешно оглядываясь.

Ребёнок на пластиковом снегоходе, пытаясь начать плакать, смотрел на неё в ответ. Ника, морщась, встала, и тут подскочила встревоженная бабушка ребёнка:

– Димочка, ну я ж говорила, не надо с горки в людей кататься… Вы не ушиблись, всё в порядке?

Ника улыбнулась через силу – колени болели после жёсткого приземления – и покачала головой:

– Всё в порядке.

Ей надо догнать эту странную парочку!

Девушка снова сказала, что всё хорошо, и пошла, сначала медленно, а потом быстрее к выходу из сквера. Затем, почувствовав, что нога стала болеть меньше, побежала мелкой трусцой, но, когда она добралась до широкой улицы, высокого мужчины и его спутницы нигде не было видно.

Ника досадливо закусила нижнюю губу и пошла в магазин.

Вечером, за ужином, который Ника разогрела для себя и мамы, та сообщила, что её увольняют.

«Плакал наш ремонт», – было первое, о чём подумала Ника, тут же запретив себе плакать вместе с ним от досады.

Она справится.

Зрячие привычно расположились в гостиной Игоря. Вернувшаяся из командировки Леона привезла целую корзину свежих фруктов откуда-то с юга. Фрукты отлично дополнили атмосферу, и Зрячие начали разговор с улыбками.

Впрочем, достаточно быстро посерьёзнели: Игорь достал ноутбук и покосился на сидящего рядом Инея, тихо сказав:

– Если что-то не поймёшь, я переведу.

Тот кивнул в ответ. Он забрался в широкое кресло с ногами и внимательно смотрел на всех, держа в руках персональный подарок от Леоны – что-то в тканевом мешочке.

Андрей хотел уточнить у Князева, зачем здесь ребёнок, который даже не является Зрячим на данный момент, но решил оставить вопросы на потом.

Если, конечно, Игорь сам не объяснит.

– Итак, что у нас есть по Болотовой на данный момент. Двадцать один год, училась на культуролога в крупном хорошем университете, отец – преподаватель. Елизавета Сергеевна нигде не работала, деньги ей давали родители: и оплачивали комнату в квартире, где Елизавета жила с друзьями, и выделяли приличную сумму на еду и прочие девичьи радости. По друзьям у нас есть следующее: она сама была не очень общительной, достаточно тихой, со своими проблемами и комплексами, о которых, впрочем, почти никому ничего не рассказывала. В соцсетях мы нашли три её аккаунта, один из которых совершенно заброшенный, второй официальный, если можно так выразиться, а третий – фиктивный, но она от него была в сети большую часть времени, – Игорь посмотрел на Инея. – Я не слишком быстро говорю?