Порохов кивнул:

– Это очень хорошо, нагло буду надеяться на контрамарку. Или как там она называется?

– Все свои будут с приглашениями, – лукаво посмотрел на Андрея Ларнис. Сирена вообще чувствовал себя постепенно оживающим, после долгих лет закрытости ото всех, кроме подобных ему существ. Но их было слишком мало, и они были слишком… заняты, чтобы быть с ними часто. И так, как того иногда хотелось.

– Ловлю на слове! А для Зрячих версия будет?

– Обойдутся, не в этот раз.

Андрей хмыкнул и посмотрел на Нику:

– Что у тебя случилось?

Девушка вздрогнула: она снова ушла с головой в телефон, и вопрос застал её врасплох.

– Я… Ругаюсь.

– С кем? – Ларнис решил, что теперь ему можно удовлетворить своё любопытство.

– Да тут из бывшей группы в универе написали, там у препода дочка самоубилась, ему все скидываются, меня звали поучаствовать. А у меня денег лишних нет, ну и я уже отчислилась, да и…

– А давно самоубилась? – подобрался Андрей, и Ларнис прямо увидел, как тот, словно охотничий пёс, втягивает носом воздух в поисках следа.

– Да вот на днях. Таблеток наелась или ещё что. А я… Ой. Это ж не та, что рядом с Ларнисом жила?

– А вот не знаю. Я не верю в такие совпадения, но чего только не бывает… – Андрей кивнул на телефон Ники. – Есть фото?

– Сейчас найду. Или имя хотя бы…

– Как зовут препода? – уточнил Ларнис.

– Его? А, сейчас, Сергей Ефимович. Болотов, кажется.

– Она, скорее всего, – Андрей помолчал, пока официант расставлял заказанное Никой и Ларнисом на столе, и покачал головой, – но что это нам даёт? Скорее всего, от него мы не получим ничего, что не сможет добыть Игорь.

– Ника сходит на похороны. Когда они?

– Завтра, – тихо пискнула девушка, понимая, что, кажется, в неё прилетело заданием.

– Вот завтра и пойдёшь. Я тебе дам конверт с деньгами, а ты заодно посмотришь, будут ли на ней Прилипалы, и проверишь, нет ли ещё на ком-то такого эффекта, – решил Ларнис, опережая Андрея. Порохов тихо фыркнул:

– И нечего читать мои мысли.

– А я ещё не научился, – Сирена, не сдержавшись, снова улыбнулся, и вся серьёзность слетела с него, подобно шелухе.

– Боюсь думать, что будет, когда научишься.

– Гарантирую: это будет весело.

Ника, которая снова что-то набирала в телефоне, хмыкнула:

– В общем, я напросилась прийти завтра на похороны от группы. Сказала, что деньги наличными есть, потому сама и передам. Так, а что именно надо смотреть с Прилипалами?

Андрей, дождавшись своего заказа, вздохнул и быстро рассказал всё, что они успели узнать о странном самоубийстве Елизаветы. Ларнис в это время размышлял, из-под полуопущенных ресниц разглядывая хирурга.

Кажется, придётся действительно сходить к соплеменникам и там поспрашивать, не встречал ли кто-то такой эффект?

И если не встречал, то… Что это может значить?

Ника проводила долгим взглядом уезжающую машину, в которой остались Андрей и Ларнис, и тихонько вздохнула.

Снова пошёл снег: крупный, липучий. Он создал вокруг Ники ощущение метели, потому что небо потемнело, надвинулось, высыпало из себя снежинки. Девушка быстро забежала в подъезд, не стала дожидаться лифта, бегом поднявшись на шестой этаж простой панельной девятиэтажки, и уже у самой двери достала ключи. Мельком глянула на время: половина пятого, значит, мама точно на работе.

Ника открыла двери, разулась и аккуратно повесила пуховик на крючок в прихожей. Вздохнула теперь более громко, разглядывая привычную с детства маленькую двушку: обои давно пора менять, линолеум на полу волнуется уже слишком сильно, потолок… После того, как их залила сумасшедшая тётка сверху, потолок тоже не радовал. Мебель обновить бы: она, конечно, крепкая, советская ещё, но настолько облупленная…