– Подражатель. Это ведь значит, что кого-то уже убили так…ужасно… – хриплым срывающимся голосом спросила она. Валентин Михайлович удивлённо вскинул голову, посмотрел на опухшее от слёз лицо Леры и сказал со вздохом:

– Валерия, вам совсем ни к чему это знать. Думаю, это не имеет отношения к смерти вашего мужа. Дела давно минувших дней. У вас горе, вам тяжело, страшно. Мне самому не хотелось бы вспоминать. Мало приятного, поверьте. Но я вынужден, обязан проверить все версии, это моя работа.

– Валентин Михайлович, вы боитесь напугать меня рассказом о прошлых делах после того, как сегодня утром я нашла своего мёртвого истерзанного мужа? Ещё позавчера я видела его, понимаете? Позавчера он был живой, полный сил и планов! Какой-то зверь, маньяк убил его! Сделал с ним такое. Ужасное… Я даже не могу сказать об этом вслух, мне кажется, что я тоже умираю вместе с ним, чувствую его боль. Дима был хорошим мирным человеком, у него не было врагов. Кто и за что мог сделать с ним такое? Что за тварь? – слёзы вновь потекли по уже проторенным дорожкам на лице. – Я хочу, чтобы вы нашли того, кто это сделал. Пожалуйста, расскажите мне, может быть, я смогу помочь вам. Я должна знать, что бы там ни было, – как можно более твёрдо произнесла она, но голос предательски дрожал. – Прошу вас, мне кажется, что это важно. Не знаю почему, но это так. Не бойтесь за меня, я не упаду в обморок, всё самое страшное, что могло произойти, уже случилось…

Валентин Михайлович задумчиво потёр переносицу и вздохнул, серые глаза потемнели.

– Хорошо, я расскажу вам, Лера. Вы меня убедили. Хотя вы, возможно уже что-то слышали или помните об этом. Дело было громкое, я был одним из тех, кто его расследовал. Мы и с тётей вашей поссорились тогда именно потому, что я практически жил на работе, а ей это совсем не нравилось. Это было больше тринадцати лет назад – в середине девяностых.

– Тринадцать лет назад погибли наши родители. Мне тогда было всего четырнадцать, я долго жила как в тумане после их гибели. Хотя, может быть, что-нибудь вспомню. Рассказывайте дальше, пожалуйста.

– Убийства детей. В основном девочек. Серия. В городе и прилегающих посёлках. Самой младшей жертве было всего два года, старшей девять, – тихо проговорил следователь. – Продолжать? – он остро взглянул Лере прямо в глаза. Она молча кивнула, не отводя взгляда.

– Дети пропадали по дороге в школу, из поликлиник, с детских площадок. Первое было совершено летом в июне, спустя месяц следующее и так в течение года в день новолуния добавлялась новая жертва. Правда мы не сразу додумались сопоставить даты убийств с фазами луны. Двенадцать маленьких детей, все убиты ударом ножа в сердце, у всех удалены глазные яблоки и рот зашит толстой сапожной нитью. Тела жертв находили всегда в разных местах в лесополосе.

Убийства походили на ритуальные, вокруг тел по кругу были расставлены 12 свечей. Криминалисты, изучив остатки воска, пришли к выводу, что в его составе присутствовала человеческая кровь. Примерное время смерти жертв – с полуночи до трёх часов ночи, всегда в те сутки, на которые выпадало новолуние. Сами понимаете, что творилось в городе. Люди боялись отпускать детей в школы, боялись выходить на прогулки. Слухи в городе ходили самые разные, паника страшная была, чем дальше, тем больше… Мужчины создавали добровольные дружины, опера в гражданке патрулировали весь город. Времена тогда неспокойные были и без того – рэкетиры, бандиты, уголовники повылазили, как грибы после дождя – разборки, огнестрелы, ножевые. При Советах такого бардака не было, конечно. Но здесь совсем другое – дети… Нам даже матёрые уголовники помощь предлагали, – он покачал головой. – Но дети всё равно пропадали. Когда мы поняли, что убивает он именно в новолуние, в этот день проверяли всех подряд, наши ребята и дружинники сбивались с ног. Но убийца был неуловим – словно ему помогал сам дьявол. Попадал очередной ребёнок, несмотря на все наши усилия. Вы просто не представляете, Лера, каково это – смотреть в глаза родителям, – Валентин Михайлович запнулся, бросил на неё быстрый сочувственный взгляд. – Простите, Лера. Что-то я не о том… Так вот. К тринадцатому по счёту новолунию обстановка в городе накалилась до предела. Нас проклинали все, особенно потерпевшие, – следователь тяжело вздохнул. – Кто-то просто уезжал с детьми из города. Мы работали день и ночь, отрабатывали десятки версий и зацепок, но, как оказалось впоследствии, мы искали не того… – мужчина вновь замолчал, потирая переносицу, как будто пытаясь разгладить две глубокие морщины между бровями.