Отец был на удивление сговорчив.

– Дело было в конце 1989-го, – начал он.

И зазвучала история, хорошо знакомая Аркадию, пресс-секретарям, журналистам из бизнес-среды и всем прочим любопытствующим. Эффектно ретушированная правда про выгодную торговлю автомобилями и радиотоварами, кооперативы и акционерные общества, сделки и напряжённые переговоры…

Милана, которая, наверняка, могла бы с лёгкостью рассказать точно такую же легенду о своей семье, слушала с искренним интересом. Аркадий наблюдал за ней, скучал и думал о том, какого рода разговор ждёт их в машине. Надеяться, что Смоленская забудет обиду, было в высшей степени наивно. Но извиниться значило бы признать её правоту, а это не входило в планы Аркадия.

Надо чё-то делать. Босс, тоже мне. Мелкий вредный босс. Кайфовая семейная пятница, блин…

Вопреки всем ожиданиям Аркадия, ссоры в машине не состоялось. Милана села за руль, так как выпила лишь пару глотков шампанского, а он был немного пьян. Она спокойно вела Мерс, слушала музыку и улыбалась своим мыслям, при этом совершенно не глядя на Аркадия и игнорируя большую часть его эмоциональных суждений.

Охрана сопроводила их до особняка, семейные машины расположились в гараже, и Милана, обменявшись несколькими вежливыми репликами с его отцом, отправилась в спальню. Аркадий хотел последовать за ней, но был остановлен требовательным «А с тобой нам надо поговорить» и остался в гостиной.

– Модель с мозгами, миллионами и манерами, сын, – отец выразительно посмотрел на него.

– Ну да, – Аркадий довольно улыбнулся. – Это Милана.

– Я в курсе, кто это.

Спокойный тон, сжатая речь, уничижительный взгляд.

– Пап, я не понял, чё не так? – спросил Аркадий, думая о Милане.

– В Лондоне будешь учиться, – твёрдо сказал отец. – На бизнес менеджменте. Не обсуждается.

– В Лос-Анджелесе ваще-то, – поправил Аркадий.

Подзатыльник. Ёмко. Звонко. По-мужски.

– Ты вообще догоняешь? Такие, как она…

– Ты знаешь других таких? – спросил Аркадий, обиженно потирая затылок.

Отец хмыкнул и улыбнулся.

– Чё-то ты понял, молодец.

– Я серьёзно, кстати, – сказал Аркадий. – Насчёт Лос-Анджелеса.

Он пригнулся, но отец лишь рассмеялся.

– Я тоже серьёзно – насчёт Лондона. Поддерживаю Милану.

– Па-а-а-п, – Аркадий зевнул. – Давай я лучше щас повникаю куда-нибудь, а потом в LA, a?

– Иди давай. Тоже мне, режиссёр, – отец отмахнулся и сам вышел из гостиной.

Раздражённый или раздосадованный? «Поддерживаю Милану». Смоленская, блин! Чётко наладила отношения. Так чётко, что меня из них вытеснила. Конечно, она одна такая – и бизнесом увлекается, и моделью работает, и в дела семьи вникает, и улыбается так, что хоть на обложку фотай, и слушать умеет, и говорить, и молчать вовремя. А ничё так, что это я её выбрал?

***

Миланы в спальне не было, ровно так же, как и её вещей.

– Милана, – позвал Аркадий и услышал душную тишину в ответ.

Он открыл окно, впуская в комнату прохладу летней ночи, и набрал номер Смоленской. К счастью, она взяла трубку.

– Ты где? – спросил Аркадий.

– В гостевой, – сухо сказала Милана.

Fuck. Ненавижу, когда она куда-то уходит без спроса.

Милана ожидала его, стоя в центре комнаты и сжимая в руке телефон. Аркадий вошёл, оставив позади себя открытую дверь и заодно путь к отступлению.

– Детка, ты чё?

Он приблизился к Милане. Она не стала отходить, но и не располагала к объятиям. В воздухе между ними трепетало напряжённое раздражение – невысказанное, но от того ещё более прочувствованное.

– Значит так, – начала Милана таким тоном, что легко могла бы составить конкуренцию его отцу. – Если у тебя есть самооценка, она сейчас должна быть задета.