Через несколько часов интенсивной работы, когда измученные подготовкой к открытию супермаркета продавцы уже успели и пообедать. В отделе крупно-бытовой техники появилась девочка лет сорока, заместитель директора по операционной безопасности Галина Укропова. Одета эта «дошкольница» была в короткую клетчатую юбку, сиреневые чулки и розовую кофточку, Её костюму не хватало лишь бантика на голове. Действия её, лишь укрепляли впечатление производимое её одеждой. Заскочив в отдел КБТ, Галина Укропова, открывала по очереди дверцы холодильников и пыталась их зачем-то уронить на себя. За этим занятием её и застал Сашка Совок. После пятого холодильника, всякого повидавший на своём веку Совок открыл рот, и выпучил и без того выпирающие глаза. Галина же, закончив качания холодильников и морозилок, повернулась к нему.

– У вас там, у холодильников, у тех, что я ценники на бок повернула, ножки надо подкрутить.

– Зачем? – удивился Совок.

– Затем! – отрезала Укропова, – зайдёт в магазин немецкий мальчик, уронит на себя холодильник и всем мало не покажется.

После холодильников Галина Укропова направила свой взор на стирки:

– Чей это отдел?

– Мой, – развернувшись в пол-оборота, отозвался Подопоров.

– Смотри, что надо сделать, стиральные машины, уже сорока сантиметров, надо прикрутить за ножки к полету, чтобы не падали. Защёлки на дверцах стиральных машин замотать скотчем, чтобы они не закрывались.

– А если кто-то захочет попробовать, как стиральная машина закрывается, – разумно спросил Пашка.

– Не захочет! Делай, как говорю, а то придёт в магазин немецкий мальчик, закроет себя в стиралке и задохнётся, и нам – мало не покажется!

Раздав указания, Укропова двинулась в отдел Мелко-бытовой техники, но прошла лишь несколько шагов. Взгляд её пал на Клопова, который в это время сортировал нарезанные ценники для микроволновых печей. Подойдя к терминалу, она схватила лежащие недалеко от Вадима ножницы, затрясла ими перед его лицом и зашипела.

– Вас что не предупреждали, что все острые предметы должны быть замотаны скотчем и убраны в шкаф? Хочешь, чтобы немецкий мальчик вены себе здесь вскрыл? Нас из-за тебя, всех пересажают! – с этими словами она сама замотала ножницы скотчем, убрала их в шкаф и закрыла на ключ.

Клопов проводив её взглядом, снова занялся ценниками, один из них оказался не подрезанным с края. Он машинально потянулся к тому месту, где только что лежали ножницы, но остановился, тяжело выдохнул, сложил край бумаги, и надорвал.

Вечером, в раздевалке, переодевающиеся продавцы разных отделов, обсуждая прошедший день, особо остановились на немецком мальчике. Клопов натягивающий штаны, задумчиво спросил Совка.

– Сань, ты не знаешь, в Германии все дети идиоты, или они специального мальчика на работу нанимают, с обучением?

– Я думаю все, не понятно только одно, почему этот немецкий мальчик, может порезаться ножницами, задохнуться в стиралке, опрокинуть на себя холодильник и не может, например, с разбега разбить голову об духовку или спрыгнуть головой вниз с газовой плиты, какой-то выборочный идиотизм!

– Парни я вообще не пойму, как такой ребёнок может добраться до магазина, – вмешался в разговор Подопоров, – с ним уже дома должно что-то случиться, а главное в больницу нельзя… Мало ли чего… Раздевалку огласил дикий хохот.

От чего человек бывает плох?

От того, что забывает, что над ним бог.

Преподобный

Амвросий Оптинский.

Как и любое тёмное дело не любит света, а торговля, безусловно, дело тёмное. Так и «Юпитер-Маркет» наметил свое открытие в полночь. Размах был грандиозен. Рядом с торговым центром, на третьем этаже которого расположился магазин, прямо на парковке была установлена сцена, на ней выступали приглашенные местные и столичные артисты. Но люди ждали не звёзд на небе и не поп-звёзд, люди ждали открытия, со всех сторон народ держал торговый центр в осаде.