Но сейчас-то вы знаете, что я получил эту работу.

А вот теперь, когда вы в курсе всего, мы можем перейти к тому моменту озарения, когда я шел с Фрэнком по аллее номер девять.

– Ты ваще меня слушаешь? – возмущался Фрэнк. – Я тут перед тобой распинаюсь, делюсь полезной информацией, а ты, блин, словно в облаках витаешь!

Знаете, что самое странное? Все, что он говорил, вся эта информация, которая безостановочно изливалась у него изо рта… У меня вдруг возникло чувство, будто я все это подсознательно знаю. Понимаете, создавалось впечатление, что Фрэнк в курсе понемногу обо всем на свете. Будто, слушая его, перебираешь рекламные крышечки от банок с соком со всякими забавными фактами, напечатанными внутри. Представьте себе все, что вы узнали на протяжении своей жизни, те вещи, которые ваш мозг прочно удерживает: правила правописания, лица родственников, распознавание образов, визуальную и пространственную ориентацию – в общем, все, что необходимо для выживания. А потом попытайтесь припомнить всякую фигню, которую вы некогда «узнали», но не сохранили в памяти – способы решения линейных уравнений, что вы ели на завтрак три дня назад, сведения о пищевой ценности бананов…

В общем, у Фрэнка мозг был типа как совершенно подсознательный. Хранил и постоянно выдавал наружу только то, что нормальный мозг вроде бы должен выбрасывать, подменял основные, необходимые в жизни факты всякой такой вот второстепенной белибердой. И в этом была еще одна уникальная причина, почему он был идеален для моего романа.

– Флинн! – рявкнул Фрэнк.

– Ой, прости, братан. Я просто задумался про…

«О нет, только не это», – подумал я, останавливаясь на полуслове. Нельзя говорить ему, чем я занят. Почему я на самом деле здесь.

– Задумался про что? – спросил Фрэнк.

Если я продолжу, то раскрою свою легенду «писателя под прикрытием», потенциально поставив под угрозу свои шансы закончить эту книгу. Так что ответил первое, что пришло в голову – только чтобы его отвлечь.

– А вон с той ты трахался? – спросил я, показывая на девчонку, которая явно работала здесь не больше месяца.

– С кем, с Карой-то? А как же, братан! Два дня уже как, пройденный этап.

Кара работала в кофейне в дальнем конце магазина – возле аллеи номер двенадцать. Года двадцать три, блондинка, невысокая, на вид очень славная. Пронзительные глаза, полные губы, волосы стянуты в тугой конский хвост, коричневые сапожки высотой по колено. На первый взгляд – типичная блондинка из анекдотов про блондинок, из тех, что выезжают чисто на своей внешности, – но с мозгами у нее был полный порядок. Просто видок малость наивный.

– С этой дольше всех повозиться пришлось – за все время, пока я тут ошиваюсь, – продолжал Фрэнк.

Честно говоря, я никак такого не ожидал. Думал, что он примется разглагольствовать, как собирается к ней подкатывать – где, как и когда; но чтобы уже? Просто в голове не укладывалось.

В любом случае, мой вопрос отвлек его от того, что было у меня в голове, – написания этого романа. Пока мы шли к кассам, Фрэнк вываливал на меня все больше подробностей, как все проистекало – как, типа, как-то вечером они отправились на склад на задах магазина после закрытия, когда в магазине никого уже не было. Упомянул про маленькую татуировку в виде кексика – у девчонок это вообще популярный сюжет – прямо под левой грудью, чуть выше крайнего ребра. Я попросил его описать эту татуировку, выхватив ручку. Розовая татуировка в виде кексика с синими брызгами, объяснил он, с двумя мультяшными глазками, улыбающимся ротиком, с маленькими ручками и ножками.