- Так вот, я оформил патент на использование этой технологии, разумеется, на ваше и моё имя. У меня были сомнения, но… на данный момент эта технология используется уже в ста семнадцати клиниках! Могу сообщить вам, что хорошие хирурги практически полностью отказались от других способов. Ну, а вот здесь… - он раскрыл папку и положил её перед госпожой Редфилд. – Здесь вы можете видеть поступление средств на специальном счёте. Это – ваша половина.

Цифра выглядела очень, очень внушительно. Так внушительно, что оценила даже госпожа Редфилд, денег у которой было более чем достаточно.

- Спасибо, Родерико, - сказала она искренне.

Секретарша вошла с подносом и расставила перед ними тонкие фарфоровые чашечки, серебряный кофейник, под донышком которого тлел синий огонёк магического нагрева, вазочки с печеньем и конфетами, сливочник…

Глянув на часы, Лавиния поняла, что минуты, отпущенные её суровой брюнеткой, практически истекли.

- Слушайте, у вас же следующая встреча, или операция, или консультация? – спросила она. – Меня строго предупредили…

- Ерунда, - махнул рукой Ди Майо. – Совещание с главами отделений, проведёт мой заместитель. Их я встречаю почти ежедневно, а вас не видел уже сколько? Года два?

- Примерно так, да.

Они помолчали, наслаждаясь кофе, потом профессор решительно отставил чашку и спросил:

- Итак, что вас привело в Медиоланум?

- Один из ваших пациентов. Синьор Оттоленги стал так часто упоминаться в моём расследовании, что я почувствовала необходимость с ним встретиться.

- Ах вот оно что… - пробормотал Ди Майо, нахмурясь. – Ну, Карл перенёс операцию. Он ещё слаб…

- Родерико.

- А?

- Не надо. Вы даже сами не верите в то, что сейчас сказали. Напоминаю, что я хоть и слабый, но менталист, а уж при столь откровенном вранье у вас в ауре такая буря начинается!

- Не вышло, да? – огорчённым он не выглядел, посмеивался. – Вот и в детстве мне мама говорила, что когда я пытаюсь врать, у меня уши светятся.

- Так расскажите мне, чем болен синьор Оттоленги, и что его беспокоит.

- Чем болен? Так вот сразу и не ответишь…

- А вы попробуйте! Начните с начала, а дальше как пойдёт.

- В свое время… Давно, ещё в начале карьеры, Карл повредил ногу во время спектакля. Разрыв связок коленного сустава, очень болезненно, и единственный способ восстановить нормальную подвижность – артроскопическая пластика.

Лавиния нахмурилась:

- Пару раз я видела его на сцене, и двигался он нормально, не прихрамывал.

- Да, вы правы. Ему тогда же, сорок лет назад, и сделали эту операцию. А вот сейчас Карл пришёл ко мне с жалобой на то, что колено болит, после каждого спектакля – особенно сильно.

- И?

- И я провёл обследование, - Ди Майо потёр переносицу и вздохнул. – На мой взгляд, там полностью всё восстановилось, и болеть не может. Ну, или это фантомные боли, которым не с чего было сейчас появляться…

- Или синьор Оттоленги попросту обманывает, - закончила госпожа Редфилд.

- Боюсь что так.

- Хорошо. Чем великий певец болен, вы мне рассказали. А что его беспокоит?

- Не знаю. Он не выходит из своей отдельной палаты, даже в наш парк. Он не принимает посетителей, не активирует коммуникатор, отсылает букеты и сладости, отказался встречаться со своим агентом и с аккомпаниатором. Правда, регулярно получает магвестники, это отслеживается системой охраны клиники, но тут, сами понимаете, можно лишь отметить факт.

- Понятно, - кивнула Лавиния. – Ну что же, ведите.

- Куда?

- В ту самую отдельную палату, Родерико!

- Но, Лавиния, я же сказал, он отказывается принимать посетителей!

- Мой дорогой профессор, это расследование незаконного применения магии. Синьор Оттоленги может отказываться от чего угодно, но мне нужно с ним поговорить. Для него же будет лучше, чтобы это не превратилось в необходимость его допросить. Я понятно формулирую?