Уинфред поблагодарил и развернул лошадь в сторону узкого переулка, ведущего к ремесленным дворам. Добравшись до дома с нужной вывеской, братья спешились. Юноша

взялся за железное кольцо и трижды громко постучал в дверь. Послышались шаги. Дверь отворилась, и на пороге появился невысокий рыжебородый мужчина.

– Кто такие? – спросил он, недовольно покосившись на лошадь.

– Мы прибыли к вам от господина Квинтина, – Уинфред протянул мастеру письмо. Тот вскрыл конверт, достал кусок бумаги, испещренный тонкими буквами, бегло ознакомился

с содержанием письма, затем достал деньги и машинально сунул их себе в карман.

– Стало быть, ты Уинфред Скотт? А это кто с тобой? – спросил он.

– Мой младший брат. Он вызвался сопровождать меня, хотя я и пытался его отговорить.

– В письме сказано только про тебя. Старый Квинтин, видимо, совсем рехнулся, отправив двух юнцов невесть куда! Ну что ж, проходите в дом, а я отведу лошадь в стойло.

Братья кивнули и зашли внутрь. Дом сапожника состоял из двух основных помещений. Войдя в прихожую, братья увидели мастерскую, посреди которой стоял широкий верстак, а

на стене висели деревянные колодки разной формы и размера. Джорди взял в руки сапожный раскроечный нож, но Уинфред отдернул его.

– Ничего тут не трогай.

Другая часть дома состояла из спальни и маленькой комнаты, отдаленно напоминавшую гостиную. Питался сапожник, видимо, прямо в мастерской, не отходя от рабочего места.

На полке у входа стояли сапоги, на одном из которых Уинфред увидел потертое клеймо обувного мастера.

Рыжебородый вернулся и захлопнул за собой дверь.

– Ну что же, располагайтесь. Чувствуйте себя как дома, – сказал сапожник. – Во всех смыслах этого слова, – усмехнувшись, добавил он. – Завтра вы останетесь здесь и будете

помогать мне, а сейчас пойдемте ужинать.

Он поманил братьев за собой в комнату, где стоял маленький столик, который рыжебородый сапожник быстро накрыл разной снедью.

– Я думаю, Квинтин уже рассказал вам обо мне.

– Вы Райл, обувной мастер, – хором ответили братья.

– Верно. Я живу в этом городе уйму лет и, к моему удивлению, нужды в заказчиках до сих пор не испытываю, хотя проклятый Криспин последнее время здорово мешает моим заработкам!

– Мы хотели бы узнать, как скоро мы можем отправиться в столицу? – спросил Уинфред.

– Поезд отправляется через два дня со станции, которая находится неподалеку от города. Надеюсь, Квинтин хотя бы снабдил вас деньгами на билеты?

– Сколько нынче стоит билет?

– Двенадцать шиллингов на двоих.

Уинфред задумался.

– Вам знакомо имя Линн? – спросил он у мастера.

– Да.

– Он останавливался у вас раньше?

– Ваш друг был здесь пару дней назад. Он выглядел крайне взволнованным. Я расспросил его о случившемся и услышал то, о чем Квинтин писал в письме. Безусловно, все это

очень прискорбно, но причем здесь вы?

– Мы едем в столицу с целью найти дочь фермера. Есть надежда, что она осталась в живых. Линн упоминал о ней в своем рассказе?

– Надежда, может быть, и есть, но неужели вы думаете, что, оказавшись в столице, сможете что-либо предпринять для того, чтобы найти ее? Кто-то из вас хоть раз бывал там?

Братья отрицательно покачали головами.

– А я бывал там однажды. Сельская деревенщина и местные оборванцы воображают, что в столице текут золотые реки, берущие начало прямо из-под ног Ее Величества, – захохотал

сапожник. – На самом деле все совсем не так. Грязные улочки столичных окраин кишат доходягами и ворьем. Поэтому лучше будет включить разум, вернуться домой немедленно и

забыть об этой затее, пока не поздно. Тем более, что ваш друг ни разу не упоминал ни о каких девушках.