Повисла тишина. В этот момент овдовевшей королеве было положено взять у Десницы корону и возложить ее на голову наследника, но Матильда не шелохнулась. Прошло несколько томительных секунд. Все взгляды были прикованы к королеве. Наконец, стоящая прямо за ее спиной Эсмеральда осторожно дотронулась до плеча матери и что-то прошептала ей на ухо. Та встрепенулась, будто очнувшись ото сна, и сделала несколько неверных шагов к Деснице. Тот подал ей корону на бархатной подушке, и она взяла ее странно неловко, будто руки плохо слушались, и опустила обруч на голову Вернону, которому для этого пришлось немного наклониться.

– Именем Алора да здравствует король Вернон Первый! – провозгласил Десница.

– Да здравствует король Вернон Первый! – повторили придворные, поднимаясь со своих мест. Оркестр вновь заиграл торжественную мелодию.

Вернон улыбнулся своим подданным и опустился на трон, полноправным владельцем которого только что стал. Высокий и худой, он казался лишним на этом массивном позолоченном кресле. Но когда музыка смолкла и новый король заговорил, голос его звучал властно и твердо:

– Лорды и леди! Мои дорогие подданные! Сегодня великий день. Сегодня начнется новая эра в истории Баригора.

– Не нравится мне, когда так говорят, – шепнул Седрик на ухо Квентину, но тот лишь отмахнулся, внимательно слушая речь короля.

– Я как монарх обещаю вам, что сделаю Баригор еще более великим и процветающим государством, – продолжал новоиспеченный король. – Уверен, все вы, мои верноподданные, поможете мне в приближении моей мечты.

Зал начал аплодировать. Дождавшись, пока вновь наступит тишина, Вернон продолжил:

– И своим первым указом, первым шагом на этом пути к величию я назначаю Карандру Ктан из северных земель моим советником!

В зале поднялся ропот. Он продолжался всё то время, пока пожилая низкорослая женщина поднималась со своего места и подходила к трону. На Карандре были те же одежды из сшитых вместе шкур, что и на ее соплеменниках. Ее морщинистое лицо и руки украшали сильно выцветшие синие татуировки в виде сложных диковинных узоров. Те же узоры покрывали и ее одежду. Длинные седые волосы Карандры были украшены бусинами и перьями птиц. Ктан оглядывала зал узкими глазами, едва заметными под тяжелыми нависшими веками.

– Не нравится мне все это, – пробормотал Квентин.

– Мне тоже, – шепотом согласился его друг, – и с Матильдой что-то не так.

– Наверное, она просто скорбит…

– Нет, ты не понял, Квен, с ней что-то не так. Я не понимаю, как такое возможно, но она как будто не вполне жива, в ней куда больше мертвого, чем должно быть в живом человеке.

– Что ты имеешь в виду? – Квентин резко повернул голову к Седрику.

– Я не знаю, – некромант выглядел растерянным, – она точно не мертва и не оживлена с помощью некромантии, я бы смог это распознать. Я никогда такого не видел. А теперь еще и эта Ктан… И ты заметил, Левина нигде нет?

И действительно, место, отведенное министру финансов, пустовало.

– Не могу поверить, чтобы он пропустил этот момент, – добавил некромант.

Квентин кивнул и бросил озабоченный взгляд на Реймонда, стоявшего чуть в стороне от тронного возвышения.

– Нам нужно будет поговорить с Реймондом после церемонии.

Седрик кивнул.

Карандра тем временем заняла место сбоку от Десницы. Она выглядела так чужеродно рядом с ним. Дикарка подле верховного служителя бога. Но было в них и что-то неуловимо похожее.

Вернон кивнул первому министру, и тот вновь обратился к залу, но на этот раз его голос звучал куда менее уверенно:

– Пришла пора принести присягу нашему королю!

Реймонд поднял свиток, который все это время держал в руках, и начал поочередно зачитывать имена придворных, начиная с членов королевской семьи. Тот, чье имя называли, выходил вперед, кланялся и произносил клятву верности Вернону.