Незнакомец действительно все еще смотрит на меня. Всем телом он повернут к своим собеседникам – мужчине и женщине, он кивает в такт разговору, но глаза следят за мной.

Как давно он наблюдает? Видел ли он, как я кружилась, как ребенок?

Поймав мой взгляд, мужчина улыбается и смотрит мне прямо в глаза, после чего возвращается к беседе.

У меня перехватывает дыхание. Я опускаю глаза, хотя он уже отвернулся. Я чувствую, как шея начинает краснеть.

– Пожалуй, я останусь здесь. Тут спокойно.

– Хм-м. Осторожничаешь и в работе, и в любви? Так нельзя, Кей. Надо закончить твою историю.

– Боюсь, у меня полно забот и нет времени на хобби. – Мои слова звучат ненамеренно резко.

Мой собеседник напряженно поворачивается ко мне.

– Хобби? Хобби? – В его голосе слышно отвращение, как будто я его оскорбила этим словом.

– Я имела в виду про себя… Я недостаточно талантлива, чтобы писать профессионально, поэтому все, что я сочиняю, это лишь…

– Профессионально? – Все то же отвращение.

Я прячу улыбку, отвернув лицо в другую сторону. Чувствую, как он качает головой.

– Я был о тебе лучшего мнения, девочка моя.

Не знаю, что ответить. Что сказать?

– Прости, я не хотела никого обидеть. Просто мне надо как-то выживать, понимаешь?

Почти ожидаю, что он скажет: «Выживать?» – но мужчина лишь вздыхает:

– Да, понимаю. Выживание. Старание. Это проигрышная ситуация, не так ли? Мы хотим выжить, но – вот горькая ирония – вместо этого загоняем себя в тупик и теряем надежду.

Так ли это? Неужели это моя судьба, если я продолжу попытки быть практичной?

Он поворачивается ко мне, на лице его читается честность, похожая на беспокойство.

– Ты должна проснуться, Кей, принять в свои объятия истину, красоту, жизнь, – но ты говоришь лишь о смерти. У тебя хорошее воображение. Ты должна найти себя – настоящую в спокойной точке, Кей. «Спокойной точке вращающегося мира».

– И эта точка?..

Больше загадочной поэзии, снова будто знакомой, но все еще нет ответа.

– Мне просто никогда не хватает времени.

Он пожимает плечами:

– И все же всегда есть настоящее.

Группа из трех человек с моим «поклонником» распадается, и женщина направляется к нам. Она не красавица, но выражение лица у нее приятное. Как и остальные, она одета в исторический костюм, облегающее черное платье достает ей до щиколоток. Волосы уложены по моде тридцатых годов в короткие волны, заканчивающиеся над ушами.

Мой сосед встает, скорее всего только из галантности, но я на всякий случай встаю тоже.

– Я пришла тебя спасти, дорогая. – Женщина улыбается моему собеседнику. – Как я вижу, Ти прибрал тебя к рукам и удерживает в тени. – Она протягивает мне руку в украшениях. – Пойдем, поешь что-нибудь.

Я перевожу взгляд на мужчину.

– Поймала с поличным, А. Ты знаешь, не могу оставить в покое добровольного слушателя.

Ти? и… А?

Должно быть, это буквы. Здесь не в почете имена, по всей видимости. Все обращаются друг к другу по инициалам.

Меня пробирает дрожь.

Не Кей.

К.

Как Келси.

Меня здесь знают? По-настоящему?

– Я бы хотела, чтобы вы называли меня по имени! – выпаливаю я. – Если вы знаете мое настоящее имя, конечно.

Т. смеется.

– Боюсь, на этот вопрос тебе придется ответить самой, девочка.

А. все еще протягивает мне руку, нетерпеливо подзывая меня пальцами.

– Пойдем, самое время съесть что-нибудь кроме вина.

Оставив позади Т., женщина ведет меня мимо разговоров к главному столу с кушаньями. По пути я опускаю руку и касаюсь золотых лепестков далии, задеваю жесткие стебли карликовой вишни. Здесь все, включая меня, невообразимо живое.