– Мы всё это берём с собой? – спросила я, когда Эдо, в последний раз, вернулся из комнаты в зал.

– Между прочим, ты изрядно преуменьшаешь выносливость своей кошки, – отозвался он, и повернулся ко мне. – Если есть какие-нибудь желания, потребности, – самое время их удовлетворить.

Я подумала обо всех своих тревогах и вопросах, но за этот день, первых стало меньше, а вот вторых, напротив, гораздо больше. Но, если исключить вопросы, я чувствовала себя вполне сносно – сыто и бодро. Хотя… Пока я смотрела на Эдо, занимающегося вещами, несколько раз поймала себя на мысли, что хотела бы ощутить его поцелуи.

Ну что поделать, он не может не привлекать меня.

– Я готова, – решительно сказала я и поднялась на ноги.

Выехали мы, когда последние лучи солнца лениво уползали с потрескавшейся земли. Большую часть вещей, Эдо погрузил на спину кота, но и Суле досталась сумка и бурдюки с водой. Сразу же, Эдо задал темп, с которым мы должны будем двигаться – умеренной рысью. А я решила, что вполне могу пообщаться со своей кошкой. Раз уж у нас есть такая возможность.

– Сула… – начала я и поелозила на её спине. – А как ты вообще себя чувствуешь?

– Сейчас гораздо лучше. Спасибо, что спросила, – ответила та, а я с удовольствием ощутила отсутствие привычной тошноты.

– А… – я прочистила горло и погладила кончиками пальцев серебристый мех. – Что с тобой было? Ты кушать отказывалась и вообще…

Гэт фыркнул. По-кошачьи, но всё же как-то… более по-мужски, что ли…

– Хвала великому кошачьему богу, что я избавлен от подобного, – сообщил он, а я посмотрела на бегущего впереди кота.

– Это всё течка, – сказала Сула, при этом она чуть ускорилась и клацнула челюстями в паре сантиметров от хвоста Гэта. Тот успел выдернуть важную часть своего тела и тихо рыкнул. – У людей ведь подобного нет…

Я задумалась, после чего хмыкнула и сообщила:

– Ну, что-то похожее.

– Не похожее, – вновь подал голос кот. – У тебя ведь нет необходимости ложиться под самца, когда у тебя месячные. А у неё есть.

Я охнула и тут же ощутила, как щёки вспыхнули лихорадочным румянцем.

– Ты не можешь помолчать, да? – спросила Сула.

– Ты знаешь, когда я буду молчать, сучка, – отозвался Гэт и, несмотря на грубое слово, голос его звучал очень мягко.

И тут я нахмурилась, глядя как у кошки, шерсть на загривке встала дыбом.

– О… – выдохнула я, после чего и вовсе спрятала лицо в ладонях и приглушённо пробормотала: – Тебе ведь это нравится, да? Когда он так с тобой обращается…

Тихий шелест смеха Гэта вторил смеху Эдо, но я помотала головой и решила, что проще будет помолчать.

Ночью Пустошь казалась нереальной – на чёрном бархате неба сияли мириады звёзд, но они не могли осветить землю, и единственное, что я могла видеть это – небо, и тонкая полоса горизонта. Ещё было очень тихо и довольно прохладно, особенно после вечерней жары.

Ближе к середине ночи, я натянула рубашку поверх майки, а кошки начали играть в «слова». Иногда, одно из животных задумывалось и не могло придумать подходящего слова, и тогда на выручку приходил Эдо и всё продолжалось. А когда звёзды стали менее яркими, а небо более светлым, я тоже присоединилась к игре, только, чаще всего, я несла какую-то ахинею, чем изрядно веселила Гэта.

В целом, если исключить тот факт, что кости у меня начали нещадно ныть, наша поездка была весьма приятной. А если учесть и то, что я удалялась от запада, так жизнь и вовсе – налаживалась.

И только когда на востоке появились первые лучи солнца, Эдо объявил привал.

Кошки остановились и я, не без труда, сползла со спины своего животного, постанывая от боли во всём теле. Но, стоило только бросить взгляд на мужчину – он освободил кота от багажа и деловито рылся среди вещей, как я тоже поспешила занять себя делами на благо отряда.