– Да не смотрела ничего и не читала... Давай по порядку рассказывать буду, – а то дальнейшими рассуждениями ещё припишет мне раздвоение личности и психические отклонения. Или, вовсе, «стокгольмским синдромом» объяснит моё намерение отправиться на поиски. По принципу – «жертва насилия» выгораживает «агрессора», инстинктивно стремится к своему «хозяину» на защитно-бессознательном уровне, вследствие возникшей травматической связи.

Это не мой случай, тем более – в реальности не пережила подобное, а судить по снам – неправильно. Нормальная я! Просто хочу разобраться во всём! Пока не сделаю – не успокоюсь. Должен же быть в этом какой-то смысл…

И плевать на чужое мнение.

***

Сны. Продолжение. В плену…

Меня отвели в подвал… Я бегло окинула взглядом небольшое тесное помещение. Здесь находится ещё девять девушек. Как давно их тут держат? Выглядят измождёнными и измученными.

Духотища. Дышать нечем, даже крошечного окошка нет. Единственное освещение – тусклая лампочка в металлическом решётчатом корпусе, установленная на одной из стен. В углу стоит ведро – видимо, для естественных нужд. Да матрацы на полу лежат. Вот и все «удобства».

Противный спёртый запах (не только гнили вперемешку с плесенью, но и вонь от пота, немытых продолжительное время тел) ворвался в нос, вызывая рвотные позывы. Я нервно сглотнула, пытаясь справиться с внезапно накатившим приступом тошноты.

Мужчина сорвал с моего рта клейкую ленту резким движением, освободил от пут и подтолкнул вперёд:

– Проходи, не стесняйся и привыкай к новому положению, – внимательно посмотрел и сказал с издёвкой: – И без глупостей. Веди себя тихо, если не хочешь ощутить на своей нежной коже обжигающие удары плетью.

«А как же распоряжение главного? – не испортить товар, перед аукционом женщин не бить…» – хотя у меня и так на руках множественные синяки останутся от того, насколько грубо хватали и дёргали.

Я промолчала: в комментариях, вопросах и истериках – нет толка.

– Бунтовать бесполезно, – добавил, ухмыльнувшись, – отсюда всё равно не сбежать, а с улицы крики и шум не слышны.

Машинально кивнула, опасаясь, что он применит силу.

– Позже приду за вами, нужно помыться и навести марафет, – кинул мужчина напоследок.

И сразу ушёл, закрыв за собой дверь на ключ.

– Садись, – обратилась одна из девушек. Подвинулась, похлопала по матрацу, предлагая устроиться рядом с ней.

Отказываться не стала – ноги потяжелели, будто налились свинцом, гудят от усталости, а тело нещадно ломит.

Зажав нос пальцами, присела. Дышу в ладошку, и всё ещё борюсь с тошнотой – отвратительный запах стал не таким навязчивым, но мутит по-прежнему, особенно наблюдая вокруг… это…

– Ты случайно не знаешь, что с нами будет дальше? – спросила она. Прислонилась плечом к моему плечу, ухватившись за локоть, словно защиты ищет.

«Ничем я не помогу, в равных условиях находимся» – параллельно думаю, как выбираться из плена. Пока никаких идей…

– Продадут, – пояснила ей. – Эти конченые уроды при мне обсуждали планы на сегодняшний вечер.

– Продадут? – уточнила девушка дрожащим от страха голосом.

– До сих пор не догадалась, куда попала?

– Сексуальное рабство… – она расстроено вздохнула.

«Надеялась на другой ответ?» – это вряд ли…

– Как тебя зовут?

– Энн. Я из Англии, а ты?

– Ярослава, я из России. Почему остальные девушки как-то странно ведут себя? – разглядываю их: они жмутся друг к дружке – заторможенные, вялые и отстранённые.

– Обкалывают чем-то – наверное, какими-то сильнодействующими препаратами или даже наркотиками. Некоторые из них тут несколько недель торчат. Буянят. Свихнуться ведь можно от такого…