– Ррраааздевайтесь, мой дорогой Господин! – задорно продолжила падшая. – Пора купи-купи! – с этими словами Барбело стянула обувь, носки и штаны с протестующего Моргеля. – Не волнуйтесь! Трусы с розовыми сердечками я оставлю на вас. У меня не найдется такого маленького листка подорожника, чтобы прикрыть ваш срам, – хихикая, Барбело начала подталкивать чернокнижника к ванне. – Аккуратней, садитесь, и не думайте пить отсюда! Это совсем не похоже на чай, уверяю вас! Я пробовала… Тем более мед на губах должен остаться до конца ритуала!

Демонолог сидел в тёплой ванне, предвкушая скорый призыв, не ведая, что у одержимой иные планы на этот ритуал. Вокруг Моргеля невозмутимо плавали листки подорожника, не смея прикоснуться к его светлой коже.

– Так-сь. Теперь прижмите колени к груди, хорошо, обнимите их. Отлично. Кстати, горячие травяные ванны помогают расслабиться и снимают стресс вместе с мышечным напряжением. Как там говорилось в конце… Ах да: «Прокукарекайте 69 раз», – с этими словами Барбело легла напротив ванны с чернокнижником, раскинув руки и ноги в стороны. Пока вы кукарекаете, я должна изображать звезду перед вами. Ну, чего вы ждете? Пока вода остынет? Начинайте!

Явно через силу, но чернокнижник начал делать то, что должен. Какой же это позор для него… да ещё и перед прислугой! На этом моменте он начал сомневаться в подлинности ритуала, который они вершили с Барбело. Но отступать уже было поздно.

Где-то на тридцать третье кукареканье, как на зов, прибежала нимфа. Её чешуя сменила цвет с бирюзового оттенка на светло-фиолетовой. К сожалению, для её расы это не значило ничего хорошего: цвет тела нимфы отражал состояние её здоровья, и оттенки, близкие к фиолетовому, обозначали болезнь или недомогание. Очень похоже на то, что жертвой «лунных слез» в эту ночь стал не только Моргель. Следует заметить, что на нимф и прочих водных созданий эффекты подобного рода действуют дольше, чем на людей. Бедная Лета: покинув сад и мотаясь по Башне в поисках Господина, она совершенно забыла принять противоядие! К сожалению, юная служанка не только не отыскала младшего брата, но ей также пришлось страдать от лёгкого наркотического опьянения. Но девушку это несильно разочаровывало: казалось, она вообще не понимала, что с ней происходит, и внешне выглядела лишь очень сонной. Но цвет чешуи, как лакмусовая бумажка, ясно давал понять, что организм нимфы бил тревогу.

Девчонка остановилась перед местом проведения ритуала, ибо из-за двери слышался говор Барбело и любопытство взяло верх. Лета вошла в музейный зал. Итак, под звонкий смех юной горничной, демонолог перестал кукарекать и залёг на дно ванны. Его взгляд остановился на нимфе, которая без стука и церемоний вошла сюда. Та в свою очередь с интересом изучив лицо Барбело, теперь созерцала тёмного мага в столь нелепом положении. Зал снова наполнился звонким смехом.

– Да как ты смеешь надо мной смеяться, дощечка? – возмутился Моргель, ударив ладонями по воде, от чего поднялся фонтан брызг.

Лета прекратила смеяться. Она учуяла сладкий запах меда, который она так любила, и решила слизать его с губ тёмного мага. Никому не известно, что же она видела на самом деле: в будущем девушка будет отмахиваться и твердить, что всё позабыла, при этом краснея как спелый помидор. Барбело приподнялась, осознав, что чешуйчатая подруга ей вовсе не померещилась, и начала отчитывать нимфу:

– Лета, фу! Что ты творишь? Мы проводим важный ритуал! – возразила она, будто это действительно могло остановить существо под веществом.

Но та уже успела покончить с мёдом, попутно стащить один лист подорожника и аккуратно положить его себе на голову. Прошли считанные секунды, как Лета охнула, отскочив от ванны и прижав руки к груди. Барбело и Моргель одновременно потеряли дар речи: вместо привычной, плоской грудной клетки нимфы теперь было два приличных полушария, которые задорно подпрыгивали при беге босой девчонки. «Размер четвертый, не меньше!» – в голове прикинул чернокнижник.