– Что это? Мед!?

– Да, липовый, – двусмысленно ответила падшая.

«Значит на самом деле там могло быть что угодно. Даже думать уже страшно», – младший брат переминался с ноги на ногу.

Барбело встала со стула, уступив место демонологу:

– Садитесь. Начинайте ритуал.

– Садитесь, начинайте ритуал, – передразнил Моргель одержимую. – Просто скажи, что я должен сделать! Мне не нравится твой командирский тон и… и вообще, как я могу начинать ритуал, не зная что и как делать? – демонолог в очередной раз пожалел, что доверил всё дело Барбело. – Черт, после проклятых грибных семян ничегошеньки не помню!

Служанка не обратила внимания на недовольную тираду Моргеля:

– Ну что вы всё чертыхаетесь, Господин! Садитесь-садитесь! – с этими словами падшая усадила чернокнижника в кресло и подошла к маленькому столику. – Я все сама сделаю – вы не беспокойтесь. Все будет в лучшем виде!

Темный маг не видел зловещей улыбке на лице служанки, ибо его взору была предоставлена тыльная часть Барбело, которую Моргель с удовольствием разглядывал, который раз убеждаясь, что у одержимой прекрасные формы.

Девушка повернулась, кокетливо улыбнулась и склонилась над демонологом. Следующее, что почувствовал младший брат, был сладкий липовый вкус на губах. Моргель хотел было начать возмущаться, но падшая жестом дала понять магу, что следует молчать, иначе ритуал прервется.

– Намажьте липовым мёдом свои губки. Сделано, – чеканила каждое слово довольная Барбело. – Господин! Перестаньте есть мед! – с этими словами одержимая ударила чернокнижника липкой ложкой по лбу. – У нас слишком мало липового меда!

Мурлыча себе под нос, пепельноволосая взяла банку с неведомой бордовой жидкостью, погрузила в неё кисточку, после чего коварно улыбнулась и резко распахнула рубашку на груди Моргеля: предательски оторванные пуговицы посыпались на пол.

– Нарисуйте сердечко на груди кетчупом, – продолжала воспроизводить текст ритуала служанка.

Скажем сразу, одержимая художественную академию явно не заканчивала и возможно даже впервые брала в руки кисть! Ведь «сердечко» на груди Моргеля, было больше похоже на пятую точку. «Блин, еще и штаны мне запачкала!» – темный маг покосился на свои черные брюки, которые теперь оказались усеяны красными пятнышками разных размеров.

– Теперь, мой Господин, пока я делаю вам ванну с подорожником и корешками, перечисляйте вслух всех тех, с кем у вас была интимная близость! – настойчиво изрекла Барбело, заметив ошарашенное выражение лица чернокнижника. – Это нужно знать суккубе, которую вы призовете! У вас ведь не должно быть секретов от своей личной соблазнительницы.

Падшая не зря сделала акцент на последней части предложения. Чернокнижник минуту молчал, возведя глаза к высокому потолку, а потом начал свою исповедь:

– Елизабет, первая моя, ласковая моя… больше ничего не помню о той ночи. Клерит, Фероя и Корианна – были времена, как сейчас помню, на сеновале, все вчетвером… Ах да, ведьма Ория, только ты брату не говори! Хм… Еще была кухарка баба Нюра. Но это так, можно сказать, вынужденная мера! Имен ночных бабочек не знаю, только псевдонимы: Лейка, Липка, Дойка и Мойка. Что ты смеешься? У всех бывают трудные периоды в жизни! Близняшки Мери и Фери. Хорошо покувыркались. Правда наутро они исчезли, а вместе с ними – моя золотая печатка и серебро! Хм… И молодая вампирша Соня. Хех… Моя кровь стоила той ночи!

Темный маг завершил свое повествование, а одержимая закончила возню с приготовлением ванны: теперь в воде, словно кувшинки, плавали листы подорожника. «Проклятое растение. Как представлю, что он липнет к моей коже… противно!» – поморщился парень.