– Пока не проведены тесты, никто не может утверждать, что она суккуб. – Ну да, оборжаться, как будто это не чувствует любой из нас каждой клеткой своего тела, ноющей в ее присутствии.

– Ты же понимаешь, Ленар, что это просто формальность. Она суккуб, я это чувствую, и ты, и любой в этом доме.

– Но ведьма утверждает, что ее мать – человеческая женщина.

– Это невозможно. Видимо, тут какая-то путаница.

– Но если так, то откуда мог взяться этот ребенок, никому не известная девочка-суккуб? Ее родители что, психи? Ты же знаешь, как берегут девочек. Подумать, что каким-то непонятным образом она могла оказаться у полусумасшедшей ведьмы, ты можешь это себе представить? Да, еще одна малюсенькая деталь. У нее есть способности одаренной. Тебе не хуже меня известно, что у нас не бывает такого. Есть у тебя быстрое объяснение этому?

Лиам задумчиво потер переносицу.

– Да, об этом я, честно, как-то не подумал. Просто упустил из виду, – лицо Лиама стало взволнованным, и глаза начали сверкать надеждой. – Но если так, и она действительно рождена от человеческой женщины, то это же…

– Не надо никаких преждевременных выводов. Это может быть один из тех редчайших феноменов, единственное исключение из правила.

Но мой брат всегда был оптимистом.

– Но ведь может и быть шансом. То, что случилось один раз, может повториться! Эволюция не стоит на месте! Может, сама жизнь дает нам шанс на выживание, Ленар!

– Лиам, уймись. Нельзя делать поспешных выводов. Нельзя говорить ничего и никому. Представь, если все уставшие от ожидания решат, что это выход? И что тогда начнется? Инкубы объявят охоту на ведьм в надежде, что те смогут от них родить. Ты хоть представляешь, в какой бардак это может перерасти? Сколько среди нас отчаявшихся, кто пойдет на все?

– По-моему, ты преувеличиваешь. Мы ведь не животные, чтобы идти на насилие ради размножения.

– Это ты преуменьшаешь. Мы – вымирающий вид. И осознание этого может толкать на странные и безумные поступки. Желание сохранить себя в будущем может приобретать жуткие и причудливые формы. Так что лучше держать язык за зубами, пока мы не выясним все точно о происхождении этой дерзкой ведьмы.

– Хорошо. Только прошу, будь с ней помягче. Не отвращай ее от нашего вида.

Помягче? Ох, братец, знал бы ты, о чем ты просишь. Да моя злоба – это единственный оплот обороны. Потому что быть просто холодным, игнорировать ее, у меня не выйдет.

– Лиам, а давай ты не будешь лезть туда, куда не просят. У меня договор с этой ведьмой, и только мне решать, как себя с ней вести.

– Если будет официально установлено, что она суккуб, можешь подтереться своим договором. Ты же это должен понимать, – усмехнулся Лиам.

– Вот когда это случится, тогда и поговорим. А сейчас отвали. Я занят, – повысил голос я.

– Ну да, я заметил! – Лиам окинул многозначительным взглядом устроенный мною погром. – Ты такой придурок, братец.

– От придурка и слышу, братец.

Лиам почти ушел, но потом, очевидно, вспомнив, остановился в дверях:

– Ленар, а какой у Юли дар? – спросил он, и у меня резко свело нутро в приступе паники.

– В смысле? – пробормотал я, делая вид, что ищу что-то в ящиках стола.

– Ну, у них же там бывают темные и светлые способности. Целители, повелители огня, предсказатели… что-то там еще, не помню. Она у нас кто?

– Понятия не имею, – отмахнулся я, упорно не глядя на брата. – Зачем мне это вообще?

– Просто, – пожал он разочарованно плечами. – Интересно же.

– Не вижу ни черта тут интересного. Любопытно – сам спроси. А сейчас отвали – у меня дел полно.

– Она ведь из вредности не скажет. Но попробовать можно.