– Ну, похоже на то. Итак, сначала. Наш вид пришел в этот мир примерно одиннадцать с половиной тысяч лет назад.

            – Пришел? – Я тут же подобралась, в изумлении уставившись на него. – Откуда?

            – Название нашего родного мира не имеет значения, так как он больше не существует.

            – Так вы, выходит, инопланетяне, а не мистические порождения этого мира? – недоверчиво прищурилась я.

            – Выходит, так. Наша раса называли себя «орины». Это уже на Земле в силу некоторых причин мы стали инкубами. Когда наши предки осознали, что их мир гибнет и ничего сделать нельзя, они стали искать место, подходящее для дальнейшего проживания. Как утверждают устные хроники, цивилизация оринов не была технократической. Мы жили в полной гармонии с дыханием и энергией нашего прежнего мира. Когда стала понятна неотвратимость катастрофы, был найден способ открыть проход. В этот мир попасть получилось не сразу. Поэтому на создание и поддержание прохода открытым потребовались силы всех наделенных магией представителей нашей расы. У вас бы их назвали одаренными. Одаренные нашей расы погибли все до единого ради спасения остальных. А здесь, на Земле, ни одного орина со способностями больше не рождалось. Так, по крайней мере, утверждалось до сих пор.

            Мир, в который пришли наши предки, был диким и первозданным и уже населенным – людьми и другими расами. Но, попав на Землю, орины поняли, что этот чужой мир не дает им той энергии, что давал наш мир. Я этого точно не знаю, но легенды утверждают, что наш мир был живым и взаимодействовал с его обитателями. Земля же либо не была живой в том же смысле, либо не желала делиться своей энергией с порождениями чужого мира. Как бы там ни было, орины стали умирать от энергетического истощения. И это продолжалось до тех пор, пока они каким-то образом не открыли для себя безграничный источник энергии – людей и другие расы, живущие рядом. Оказалось, что они могли получать от них энергию напрямую, используя ее неконтролируемый выброс во время сильных эмоций. Причем на самом деле подходит любая эмоция. Но самый сильный выброс при страхе или сексуальных переживаниях. Понятно, что если бы представители нашего вида стали питаться страхом, то жизнь их в новом мире могла бы продлиться не слишком долго. Люди могли ополчиться и пожелать уничтожить их. Поэтому сексуальные переживания, а особенно желание кормильцев переживать этот процесс снова по доброй воле, и стали предпочтительней. Но тогда возникла моральная проблема. Наша раса была абсолютно моногамна. Мужчины и женщины, нашедшие свою пару, просто маниакальные собственники, оба пола. И поэтому первое поколение вымерло очень быстро, так и не сумев до конца смириться с необходимостью постоянного физического и ментального контакта своих любимых с посторонними существами. Это разрушало их, заставляя принять полностью осознанное решение о добровольном угасании.

            – Угасании?

            – Да. Понимаешь, мы можем жить очень долго. Практически вечно. Но когда любой из нас устает от жизни или по каким-то другим причинам не хочет продолжать свою жизнь, он отказывается от любого питания и быстро угасает, позволяя своему телу постареть, а затем, в момент смерти, полностью распасться. Да, котенок, мы не приносим никому хлопот, решив умереть, – совсем невесело ухмыльнулся Лиам. – Просто яркая вспышка, и все наши атомы возвращаются в первоначальное свободное состояние.

            Так вот что я видела тогда, когда «смотрела» тех инкубов. Долгую-долгую жизнь, а затем старение и вспышка, за которой больше ничего.