Я вылетел комнаты, как был, совершенно голым, и пришел в себя только сейчас на полу, у дверей своей комнаты. Смотрел на собственные дрожащие руки и все еще чувствовал нежность ее кожи. И пальцы сводило судорогой от желания прикоснуться опять.

            На моих губах все еще вкус ее губ и слез, ее лона.

            Все мое тело пахло ею и мучительно болело без контакта с ее теплом.

            Я сидел обнаженным на полу своей комнаты и готов был плакать, как ребенок, от того, как невыносимо желал, ту, что вообще желать не должен.

            Я жалок и раздавлен.

            Тупой придурок, самый хреновый брат и жестокий засранец, наказавший сам себя.

            Я сейчас отчетливо понимал, что поступаю неправильно, совершенно неправильно.

            Но ничего менять не собирался. Просто не смог бы. Мог притворяться для других. Мог даже обманывать саму ведьму. Но себе не солжешь. Я безумно, отчаянно, до крика, хотел эту женщину для себя. Сейчас. Завтра. И, наверное, навечно.

            Пожалуй, мне даже искренне жаль, что нет никакого дьявола. Я бы сейчас с легкостью и без раздумий продал ему душу. Просто за то, чтобы она сказала одно единственное слово. А после осталась навсегда.

6. ГЛАВА 6

Юлия

            Не знаю, когда я отключилась. Просто когда открыла глаза в следующий раз, в комнате уже было светло.

            И над моей постелью опять стоял Ленар. Видимо, мне пора привыкать к этому кошмару. Каждый раз, просыпаясь, я буду видеть его. Воспоминание о вчерашнем сначала сжало все тело страхом, что подобное может повториться, но потом мое неубиваемое упрямство снова очухалось и реанимировало мою злость. Я напрягалась под взглядом инкуба, уже готовясь внутренне к новым издевкам и испытаниям.

            Ленар молчал, взгляд у него был мрачный, лицо посеревшее, а плечи поникшие.

            – Вставай, ведьма, – наконец сказал он хриплым голосом. – Нам пора в лабораторию. Жду тебя внизу. Поторопись.

            И ушел. Я просто не могла поверить. Ни одного дурного слова? Ни хамства, ни пошлости, ни диких воплей?

            Едва пошевелилась, чтобы встать, тело тут же ответило болью в каждой клетке, и все, что случилось вчера на этой постели, вспыхнуло в моем бедном мозгу отчетливо и ярко. И тут же пришел страх. Я ведь сдалась вчера, уступила своей сущности. И что это значит? Кто я теперь? Насколько это меняет меня внутренне? И что будет, если Ленар опять окажется так близко и подвергнет  очередному подобному испытанию?

            Я сжала зубы и пошла в ванную. Я должна помнить: то, что было здесь вчера – это наказание! В этом не было ничего чувственного или нежного. Ленар хотел меня сломать, как и избивавшие нас в детдоме старшие ребята и воспитатели, так, как пытала нас магией Катарина. У каждого из них свои методы, но смысл один и тот же. Они желали видеть меня послушным и бессловесным орудием, вещью. И те ощущения, что накрыли меня вчера, явно были навязаны инкубской натурой Ленара. Все это был мираж, иллюзия. Я тут же вспомнила ту девушку в клубе, что, извиваясь, кончала на коленях Лиама, а он даже не касался ее. Он был в ее голове и заставлял  поверить в реальность происходящего с ней. Откуда мне знать, что это происходило на самом деле? Может, я как та девушка? Может, Ленар просто забрался ко мне в голову и сделал там то, что ему было угодно? Это было вообще реально?

            В любом случае, повторения такого я не хочу. Еще один раз может и в самом деле сломать меня. Нужно постараться не провоцировать инкуба.

            Вода в душе, коснувшись моей кожи, заставила дернуться. Выбравшись из ванной, я яростно растерла тело, старательно собирая себя из разрозненных кусочков, на которые меня разбила сегодняшняя ночь. Я могу быть прежней! Ничего не изменилось! Меня наказывали и раньше, так что плевать, не позволю страху и стыду победить меня. Главное, что я усвоила за эти годы о наказаниях – все они заканчиваются рано или поздно... Я уберусь из этого дома и буду жить, как прежде.