Клод склонил голову к плечу:

– И, рискну напомнить, наполовину ты тоже демон. С большим, пусть и не раскрытым, потенциалом.

– Человеческая кровь во мне сильнее!

– Не обманывай себя, крошка, – он почти грубо схватил её за руку.

Возмущённая, Николь попыталась вырваться. После того, что она пережила по его милости совсем недавно, ей было невыносимо даже стоять рядом, не то, чтобы вновь ощущать его прикосновения.

– Пусти!

Вырываться было бессмысленно. В инкубе была нечеловеческая сила.

Его глаза скользнули по её руке. Безуспешно.

– Кольцо, – с иронией проговорил он. – Теперь понятно. В какой-то мере оно блокирует твою силу. А зря. От силы отказываться глупо. Это даже людишки знают.

Он, наконец, разжал пальцы, отпуская её.

– Зря я пришла к тебе!

Клод глядел на Николь. Глаза его сейчас были, как обычно. Красивыми, но ничего сверхъестественного.

Николь никогда в жизни ещё так не злилась. От одной мысли о том, что она ему позволила, что она себе позволила, звериная ярость поднималась из глубины, разливалась по рукам и ногам. Её дико подмывало дать ему по морде, расцарапать наглую физиономию в кровь – вовсе уничтожить.

– Ты обещал помощь, а вместо этого питался мной. Ты не имел права трогать меня. Ты – мой брат! Как мне отмыться от всего того, что случилось?! Как жить с этим дальше?!

– Проблема в нашем родстве? – лениво откликнулся он. – Ну, так утешь себя, убедив, что я мог солгать, назвавшись тем, кем не являюсь. Что никакой я тебе не брат, а просто наглый проходимец.

– Это правда? – с надеждой вскинула глаза Николь.

– Насчёт проходимца – да. Но твой отец – отец и мне. Иначе стал бы я возиться с глупой человеческой девчонкой? Он велел мне позаботиться о тебе. И я забочусь. Как могу.

– Сколько тебе лет?

– Восемьдесят.

– Мне – девятнадцать. Связался чёрт с младенцем?

– Чёрт младенца всего лишь немного поучил, как тот его об этом и просил. Давай поставим на этом точку. Хочешь, угощу тебя чаем?

– Не хочу я твоего чая.

– Зря У меня самый вкусный чай в городе.

– Да у тебя, по-твоему собственному убеждению, всё самое лучшее! – ядовито прошипела Николь.

А Клод в ответ засмеялся шёлковым смехом:

– Садись, маленькая сестрёнка. И перестань злиться. Давай поговорим, как старший брат с младшей маленькой сестрой.

Они скривилась, будто запихала в рот целый лимон без кожуры.

– Не называй меня так!

– Сестричкой? Младшей? Или – маленькой?

– Никак не называй.

– Почему ты злишься на меня? – голос его вновь упал до интимного шёпота. – Ты спросила, что значит быть суккубом? Спросила, что почувствуешь в момент пробуждения твоей силы? Теперь ты знаешь.

– Это было слишком… – она нервно сглотнула, борясь со смущением. – слишком личным! Слишком – интимным. Неужели ты не понимаешь?!

– Если бы я привёл к тебе человека, ты бы его убила и всё равно винила меня. Но лучше меня, чем себя. Вы люди – такие странные. С вами очень сложно.

– Ты это серьёзно?

– Да. Хоть ты мне и не веришь мне, я правда пытаюсь позаботиться о тебе. Это сложно, учитывая разницу наших с тобой мировоззрений. Не злись на меня. Я не виноват в том, что ты не можешь быть просто человеком. Я всего лишь пытался показать тебе, что такое наша жажда.

– Жажда? – поморщилась Николь. – Разве это была не твоя магия? Именно так и описывают нападение инкубов и суккубов – вы лишаете человека воли.

– Инкубы не способны внушать желания суккубам, как и наоборот. Твоя жажда принадлежала только тебе. У тебя иммунитет к гламору.

– Нет! – отшатнулась Николь. – Это всё твоё колдовство!

Вспоминать о пережитом было мучительно стыдно.

– Ты для меня не пища и не жертва. По твоей коже катилось твоё желание, не моё. Я не насмехался над тобой и не пытался тобой воспользоваться. Я не взял тебя, уважая твоё право на выбор. Я помогал тебе укротить твой огонь. Так что напрасно ты смотришь на меня с такой ненавистью. Я – на твоей стороне. Ну, а теперь о плохом…