– Да вы что? – ахнул Джон-Абдулла.

– Да-да – пр-реумножить! – возвышенно продолжал Ленин, для пущей убедительности влезая на чёрный рояль, где, встав в полный рост, вытянул вперёд правую руку. – И самое главное – на вашу долю выпадет великая миссия отсечь эту стр-рашную «р-руку Кр-ремля», веками гр-розящую из-за океана!

– Но как? – чуть не со слезами в голосе вскричал Джон-Абдулла. – Возможно ли?

– Вот так! – Владимир Ильич в ораторском порыве топнул ножкой по роялю и ребром ладони левой руки ударил правую в локтевом суставе, заставив руку согнуться под углом девяносто градусов. Постояв в этой позе немножко, словно позируя для будущего памятника, продолжил: – Читать нужно, батенька, основоположников! Мар-ркса, Энгельса и меня, конечно… Ну ладно, устр-роим вам ликбез. Что сделает р-российская бюр-рократия как самый богатый класс государ-рства в новых условиях свер-ршившейся р-революции? Тут же выведет свои финансовые р-ресурсы за р-рубеж! А куда? В Китай, конкур-рентам? Ни в коем случае! В пр-родажную Евр-ропу, чтобы напитать её др-ряхлую экономику? Ни пр-ри каких условиях! Деньги пойдут пр-рямиком на счета независимых амер-риканских банков, где вы их моментально замор-розите и экспр-ропр-риир-руете! И после этого акта возмездия если «р-рука Кр-ремля» и потянется к Амер-рике, то исключительно за подаянием!

На фразе «исключительно за подаянием» Ленин сорвал с головы кепку и продемонстрировал, обнаружив неплохой актёрский талант, как Россия будет просить милостыню у Америки, а после не удержался и со всей силы хватил кепкой об пол.

– Да здравствует революция! – воскликнул Джон-Абдулла и, не отходя от стола, с помощью сенсорной панели управления государственными ресурсами перевёл на магнитный накопитель Ленина четыре миллиарда долларов США.

– Подтвердите перевод четырёх миллиардов долларов! – запросила дублирующая аудит система, установленная на автономном модуле Сары.

Джон-Абдулла повторно набрал секретный код, завершив манипуляцию нажатием требовательно мигающей клавиши «Подтверждение».

– Да здр-равствует р-революция! – отозвался Ленин на кличь Джона-Абдуллы и, дождавшись перевода средств, спустился с рояля. Затем подошёл к президенту, по-отечески обнял его, забрал финансовый накопитель, водрузил на голову кепку и церемонно поклонился. – Вы – великий человек, батенька вы мой! И я немедленно отпр-равляюсь в Р-россию для скор-рейшего начала восстания! «Пусть сильнее гр-рянет бур-ря!» Чем быстр-рее всё начнётся, тем скор-рее в вашей мно-гостр-радальной стр-ране дела пойдут на попр-равку!

И Ленин, напевая «Отр-речёмся от стар-рого ми-ир-ра!», твёрдым шагом вышел из Чёрного кабинета, оставив Джона-Абдуллу полным надежд на скорые глобальные перемены мирового масштаба…

А приблизительно через час президенту доложили, что патруль службы безопасности обнаружил в туалетной комнате немаркированный клининг-службой Чёрного дома мешок, в котором среди мусора находилась ношеная одежда: костюм-тройка, рубашка и галстук в горошек. И ещё – завёрнутые в тряпочку фальшивые усы и брода.

Изучение отснятого материала камер внутреннего наблюдения показало, что вещи принадлежат посетителю личной аудиенции с президентом, зарегистрированному под именем Владимир Ильич Ленин. Что химический состав одежды совпадает с анализаторами видеокамер. Что даже усы и бородка сходны по спектральному анализу с изображением…

«Ну вот и конец… – обречённо подумал Джон-Абдулла. – Это не просто отставка… Это позор и тюрьма. Ну не тюрьма, пусть даже только позор… Хотя, может, и обойдётся – на кой чёрт правящей партии обнародовать свои промахи… Но как без денег управлять страной? Как побеждать на выборах? Идиот, я же сканировал его лицо сетчаткой, и биологически активированная память не выдала мне никаких соответствий… Спокойно, спокойно… Кто же это приходил ко мне в роли Ленина: Малевичи, пришельцы, русские? Авантюристы из Европы? Да какая теперь разница! Тихонько собраться, выйти по подземному ходу до секретного гаража с машиной и бежать через мексиканскую границу. А там – уже не достанут. Ничего, ничего… Первым делом – вырваться отсюда. Как предусмотрительно, что в маленьком, неприметном банке Мадагаскара на чёрный день мною отложена кругленькая сумма. Видимо, этот самый чёрный день уже наступил…»