– Саша, что значит пыкмыкпкк, как это перевести?

– Хм, попробуйте – pykmykpkk.

– Ого, глубоко.

Ну, как-то так. Я же, черт возьми, не переводчик. Хотя на китайском было бы, наверно, интереснее. Ладно, вернемся к Ней. Конечно, я в тот день на набережной написал очередное письмо. Где рассказал о своих скитаниях, как продолжаю ждать, скучать и во что-то верить. И как говорил ранее, не знаю, во что мне лучше верить. Но книга во многом была посвящена именно Ей. После этого письма я получил очередное сообщение от Ализ, в котором она утверждала, что я вновь пьяный. А я не пьяный, я тоскливо счастливый. Был в тот момент. А позже я уснул. Крепко и до самой ночи, продолжая сбивать режим, которого у меня не было. Так в целом и проходили мои дни, писал я и ночью, и днем, когда приходилось, тогда и писал.

Но наступал момент, которого я и боялся, конец написания был все ближе, и каждое слово становилось более трепетным, а мне еще нужно было «подогнать» под нужное количество авторских листов. Мне был необходим очередной заряд эмоций, чтобы хватило на концовку, но и выдвигаться куда-то совсем не хотелось, вот я и пригласил Ализ выпить несколько стаканов вина. Она, как всегда, сначала набивала себе цену, говоря, что это неправильно, не очень красиво. И прочее. Обычная история перед тем, как увидеться. Но конечно, она приехала. Как и было обещано, мы наполовину пили вино. Наполовину, потому что пила его она, а я коньяк. Чего я ожидал от этой встречи? Я просто хотел продолжать на нее смотреть и чувствовать, что она рядом. Это вызывало у меня тепло и какой-то трепет. Все как и прежде. Она пришла в коротких шортах и в топе с торчащим пупком. Боже. Мы включили на фон фильм, а сами разговаривали, так и не найдя способа обходить тему нашего прошлого.

– Саш, я, конечно, думала о нашем том разговоре. У меня еще осталось несколько вопросов.

– Да, очередной легкий разговор. Спрашивай.

– Вот давай не включай опять этот свой саркастический режим, делай это со своими девочками, хорошо? – ох, как же грозно она это сказала, вновь показывая, что выросла.

– Ализ, ты слишком много внимания уделяешь не тем деталям, ты потому и сидишь всегда со мной напряженная, пытаясь обороняться там, где атаки нет. Ты не думала, что это и является проблемой? Мне это абсолютно не нравится, – но конечно, она со мной не согласится.

– Да ты постоянно вставляешь свои колкости, знаешь ли, не все то, что не является атакой для тебя, не является атакой для других. Может, ты за своей возвышенностью это поймешь?

– Может, ты за своими хорошими, красноречивыми мозгами, заметишь очевидное? Я уверен, скажи тебе это кто-то другой, ты бы точно не обратила на это внимания. Убери этот очевидный комплекс!

– Да какой комплекс? Мне просто не нравится, что любой разговор сопровождается твоим сарказмом!

– Вот не надо сейчас, а. Наши разговоры всегда были полны сарказма, и если ты вспомнишь диалоги старые, то так и было. А все потому что ты тогда видела главное, чувствовала главное. У тебя даже не было времени думать об обороне, мы просто говорили бесконечно, и даже сложные разговоры, давались легко.

– Ты идиот? Ты тогда еще не разбил меня! Я не знала, что ты сделаешь так!

– Я больше не разобью тебя, Ализ! Успокойся уже. Последнее, что я хотел бы сделать, так это тебя обидеть.

И прошла нотка тишины, которая перебилась тихим:

– Почему?

– Потому что.

– Ты опять? Ты накосячил! У тебя вообще нет сейчас прав, не отвечать на мои вопросы, кретин! – ну, это она уже говорила с улыбкой, в образе недоумения.

– Хорошо. Но я уже говорил тебе, а сейчас ты просто напрашиваешься на теплые слова.