Будущая окситоцин внимательно посмотрела на заполненные жидкостью сосуды. Помимо прямой кишки, сердца и других внутренних органов, там были еще и части тел. Разобранные по суставам руки и ноги, даже голова. Она привлекала особое внимание. Это была женщина, длинные спутанные волосы заполонили практически все пространство сосуда. А из шеи тянулись разноцветные трубки, подключенные к аппарату в самом низу.

– Оо, это гордость нашей лаборатории, – проследив за взглядом девушки, пояснил профессор, – Ее мозг все еще функционирует. Мы изучаем этот феномен уже больше года.

– Она что, все понимает? – пришла в ужас практикантка.

– И даже видит, – подтвердил ее самые страшные догадки суггестор.

Девушка попыталась представить себя на месте этой головы. Год! Целый год смотреть на мир через стеклянную призму и ждать смерти. Она бы умерла от одной мысли об этом. Действительно уникальный экземпляр. Но зачем профессор привел ее сюда? Страшная мысль прорезала призму розовых очков роли помощницы.

– Мне придется расчленять людей? – громко сглотнув, наконец, задала она терзающий ее вопрос.

– Нет, – выдавил подобие улыбки мужчина, – От Вас требуется лишь ментальное воздействие на подопытных. Я показал Вам экспонаты, чтобы Вы поняли, тут нет места состраданию и человеческим чувствам. Лишь стремление идти вперед в достижении поставленной цели.

– А какая у нас цель? – тут же встрепенулась девушка, стряхивая с себя оцепенение от увиденного.

– А вот об этом мы поговорим в моем кабинете, – сделал заключение мужчина и подтолкнул ее к выходу.

Она была счастлива уйти из этого чистилища, ее преследовало чувство, что та девушка смотрит не нее и молит о помощи.

Когда они очутились вдали от всего увиденного, она непроизвольно встрепенулась. Казалось, это происходит не с ней, а с кем-то другим. Она точно знала, что готова принять предложение великого ученого, профессора, о котором ходят легенды. От него исходило столько уверенности в том, что они вершат благое дело, что сомнений у нее не оставалось. Она тоже сможет пройти через все это, ради науки, ради отца.

– Могу я задать вам еще один вопрос, прежде чем мы приступим, – робко поинтересовалась окситоцин, стесняясь собственного любопытства.

– Боюсь в Вашем случае, одним дело не закончится, – ехидно заметил профессор, – Задавайте.

– Почему нельзя использовать имена?

– Тут все просто, личное имя – наша связь с реальным миром, ключ к личности человека. Оно дает возможность причинять друг другу вред при помощи гипнотического воздействия. Не забывайте, что в древние времена науку считали магией и даже колдовством. Так что в нашей лаборатории нет имен, нет доверительных отношений. Лишь процесс создания будущего посредством упорного труда.

– Вы что, никогда не отдыхаете?

– Я так и думал! Хватит на сегодня вопросов. У нас мало времени. Нужно подготовиться, завтра приступаем к последнему этапу эксперимента, который длится уже тридцать лет. Как вы понимаете, права на ошибку у нас нет.

Они встретились в его кабинете в шесть утра, оба выглядели так, будто не спали всю ночь.

Для профессора это означало, что еще совсем немного, и он оправдает его безумную жизнь в заточении. Докажет, что все было не напрасно, и теперь он готов к новому, пока еще неизведанному и пугающему будущему.

Для помощницы-окситоцин все происходящее было на грани фантастики. Человек рядом, тот самый, подаривший однажды ей новую жизнь, снова выводит ее путь на новый уровень.

Когда-то давно она была студенткой психологического факультета и верила в лучшее. Что сможет посвятить жизнь помощи людям, попавшим в беду. Форма человека не всегда зависит от физических трудностей, главную составляющую всегда будет занимать духовное состояние. И она изо всех сил старалась быть лучшей, помогать.