– Не, это все русские… так мне Карл сказал…

– Он же работает официантом?

– Барменом… хочешь к нему зайти? Он…

– Нет, – Джек поднял ладонь вверх, останавливая дочь. – я про другое: откуда официант может знать про то, что делают русские, и чего не делают…

– Пап! Какой же ты все-таки… – она схватила сумочку, лежавшую на пуфе, у бильярдного стола, и выбежала из гостиной.

– Эй, постой… я не то имел ввиду… Дерьмо! – Джек бросился за дочерью. – Постой! Дорогая… – он схватил ее за руку в холле. – Постой… Черт ты плачешь… прости…. – Джек нежно вытер слезы с ее щек и крепко прижал к себе. – прости… я не хотел… в общем, прости… уверен, Карл классный парень… мы с ним обязательно пообщаемся на барбекю, договорились? Не беспокойся, ты моя дочь и я уважаю твой выбор, поэтому не буду к нему несправедливым, хорошо? А то, что сейчас сказал… извини, это было как-то…

Энни перестала плакать и посмотрела на отца.

– Обещаешь, что не будешь слишком строгим с ним? Не станешь отпугивать, как обычно?

– Обещаю.

– Спасибо, па! – Энни улыбнулась и поцеловала отца в щеку. – Ну, я побежала, Карл в закусочной ждет…

– Оставишь старика, одного?

– Ты не один… – Энни кивнула в сторону. Бобби был тут как тут – выжидающе уселся у лестницы.

– Бобби, – Джек наклонился и потрепал пса за гриву. – Что ж, будем смотреть с ним, как хорошие парни надирают задницы плохим… Но, – он посмотрел на часы. – домашние правила никто не отменял, помнишь? В одиннадцать должна быть дома, и не позже!

– Да, папа, конечно… Только… О, я забыла телефон… – она кинулась обратно в гостиную.

Джек усмехнулся.

– Что, не умеешь время по солнцу определять?

– Ты думаешь, что…

Тут Энни покачнулась. Сумочка выпала из ее рук, и содержимое высыпалось на пол.

– Что это? – она побледнела. – Это…

Стол закачавшись, покатился на колесиках и врезался в деревянную тумбу. В кухонном шкафу зазвенела посуда.

– Землетрясение! – Джек схватился за стену чтобы не упасть. – Энни, давай руку… нам нельзя тут оставаться…

Они услышали противный глухой скрежет. В следующее мгновение дом угрожающе задрожал.

Толчок! – и Энни с криком упала на пол.

Джек услышал звон разбивающейся посуды и сильный грохот наверху – наверное аквариум.

– Энни!!!

Он попытался докричаться до дочери сквозь шум.

– Энни! Хватайся за руку!

Энни пыталась подняться на ноги, но безуспешно.

Толчок!

Огромный шкаф-купе угрожающе накренился.

– Папа…. Помоги!

Толчок!

Шкаф начал падать.

– Папа!!!

Джек увидел!

Рывок… он тут же оказался с дочерью; схватив ее за руку, поднял, и бросился к стене.

БАБАХ!!!

Шкаф с грохотом, и звоном бьющегося стекла, оказался ровно на том месте, где мгновение назад была Энни.

– Нужно выбираться! – Джек потянул дочь за руку. – Быстрее!!!

Прижимаясь к стене, они выбрались в холл, как раз в тот момент, когда от очередного толчка, дом покачнулся. Ухватившись за перилла лестницы они едва смогли удержаться на ногах.

Джек чувствовал себя, как на палубе корабля во время шторма.

Треск! Сверху на них что-то посыпалось. Джек поднял глаза – змейкой, в разные стороны, по потолку разбегались трещины, становясь все шире и шире.

– О черт!

Джек, крепко держа Энни за руку, рванулся вперед, рывком открыл дверь, спустился по террасе и тут же замер.

Пыль… дым… крики…

Все вокруг дрожало, как на испорченной киноленте; вдалеке завывали серены аварийных служб… туда-сюда отчаянно что-то крича метались люди…

– Джек, вас подвести? – перед ними резко затормозил старый шефролетт, 60-х годов. Райан – их сосед.

Джек только раскрыл рот, чтобы ответить, как громкий взрыв, прозвучавший совсем рядом, заставил его обернуться.