– Всё? А как же любовь, дружба, искренние объятия, поцелуи, честные слова, новые города, ночи, море, прикосновения? – я сделала короткую паузу. – Но порой их так мало, что счастье заключается лишь в предметах. Книги, музыка, искусство, в которых еще есть искренность.

Он молчал несколько минут.

– От всего устаешь, Эни. Ты успела узнать себя?

– Нет, я не знаю, кто я. А ты?

– Не буду лгать. Я до сих пор не знаю, кто я такой.

Мы оба молчали. Я теряла его, он медленно пил кофе и все глубже уходил в свои мысли. Мне нужно было что-то спросить, вернуть его ко мне, сюда.

– А чем ты вообще занимаешься? – задала я самый банальный вопрос.

Он удивленно посмотрел на меня.

– Профессор, математик. Я вчера говорил тебе – будто на автомате ответил он.

– Хм… я думала, математики не любят литературу и живопись. И не разводят цветы, – улыбаясь, сказала я.

Прежний Ник вернулся.

– Просто математика мне легко дается, вот и все. Разве художник не может восхищаться фотографией, а писатель фильмом? Я всегда смотрел на мир под разными углами, изучал его, искал ответы на все вопросы. Ты для меня пока еще загадка, а я для тебя. Поэтому мы так внимательно изучаем друг друга. Ведь так?

– Вот ты, Ник, точно загадка, а я…

В дверь постучали, я так и не закончила фразу… Время обедать.

«Черт, обед, я должна быть дома».

Я бежала со всех ног домой, я должна была присутствовать на этом обеде, я обещала матери, я не хотела снова ругаться с ней. Мысленно я всегда боялась обидеть, подвести ее. Я забежала в дом, у меня оставалось совсем немного времени, в гостиной ее не было, на втором этаже тоже. Но мой план быстро собраться, и спуститься как ни в чем не бывало сразу провалился, когда я оказалась в своей комнате. Эллен сидела за столом и ждала меня.

– Ты забыла про обед, – сказала она, даже не глядя на меня.

– Да, прости, я обещаю собраться за пару минут, – ответила я.

– И какая ты явишься, вся растрепанная и запыхавшаяся. Как ты можешь стать приличной ячейкой общества, когда ты даже не можешь выглядеть подобающе? Ты как твой отец.

Я бросила все попытки угодить ей.

– Неужели он плохой пример, он любил людей, был настоящим и честным человеком.

Она громко засмеялась.

– Он ценил людей, – продолжила я, – жалел их, помогал, а что любишь ты? Деньги, чье-то восхищение и только.

Она резко вскочила со стула, замахнулась. Ее красивое спокойное лицо вмиг изменилось.

– Мама, я не тот аксессуар, который подходит к твоему образу, – устало сказала я. – Прости.

Она замерла с поднятой для удара рукой.

– Уходи из моего дома, – прежним тоном проговорила она через некоторое время, но в ее взгляде я видела пылающий гнев.

Она прошла мимо меня к выходу, унося с собой свою разбитую мечту – создать меня по своему подобию, свою копию. Я была другой, я не жертвовала собой, как она когда-то, ради своей матери.

Я тяжело опустилась на стул, внутри лишь пустота, безысходность: это конец.

Позади тихо отворилась дверь, я даже не обернулась.

– Эни, – прошептала Мэри, – я все слышала, ты уходишь?

– Да, прости, я не могу здесь больше оставаться, – медленно повернувшись, ответила я.

Она стояла потерянная, теребя в руках конверт.

– Я боялась ее, я думала, вы все-таки сможете помириться, она запретила говорить, но вот, – она протянула мне его.

«Эни от Джейн»

Я знала, Джейн не могла просто так уйти.

– Спасибо, Мэри, ты очень храбрая, – я крепко обняла ее.

Я быстро собрала вещи. Взяла все самое необходимое и быстро побежала вниз.

– Эни, дорогая, куда ты убегаешь? – недоуменно защебетала миссис Паркер. – О, еще и с вещами, ты переезжаешь?

Я остановилась. Позади нее стояла мать. Я даже не сразу поняла выражение ее лица. Что это было? Страх. Впервые я видела страх на ее лице. Но боялась она не моего ухода, а правды. Осуждения, рухнувшей безупречной репутации. «Хорошо, ты победила, в последний раз», – решила я.