– Откуда ты можешь знать? – удивилась трубка.

И тут до меня дошло, что говорит уже другая кандидатура, – Катя, отчего я потерял дар речи. А трубка продолжала ворковать:

– Мне врач говорит: «Поздравляю, залетела!» А я этого так хотела, так хотела! Вообщем, Аполлоша, собираю чемоданчик…

И тут я, обретая дар речи, заорал в трубку:

– Не надо!!!

…отчего дар речи потеряла Катя. А пока он не возвратился, я успел выпалить про скорое ожидание ордера на квартиру и воззвать разобрать чемоданчик.

– Ладно, Пол, я подожду, – согласилась Катя, – но, как ордер получишь, обязательно сообщи.

Придя домой с переговоров, я обнаружил письмо от Зины. Я прочёл первое, что накалякала Зина: «Аполлоша, сегодня мы с сыном придумывали имя его братику или сестричке, которые у нас с тобой наметились», – и упал в обморок.

Потом в один день пришли письма от Эллы, Тани, Насти, Стеллы. С такой же информацией. После этого у меня с неделю было на нервной почве расстройство кишечника.

А когда пришли письма от Киры, Наташи и Нины, то у меня начал дёргаться левый глаз и каждый час ни с того ни с сего вдруг вырывалось непроизвольное похихикивание.

Когда я отошёл от обмороков, поносов и нервных тиков, то пришёл к твёрдому убеждению: бежать куда глаза глядят. И пошёл подавать заявление на увольнение. Но бабуля кадровичка, снисходительно улыбнувшись, ответила на мои поползновения:

– Фигушки, милый, фигушки. У тебя договор на 3 года, так что, только по истечении срока…

– Так это же кабала!!! – воскликнул я.

– Ты сам договор подписал.

– Я не подписывал, меня вынудили.

– Сам виноват, если вынудить смогли.

– А, если, у меня чрезвычайные обстоятельства!?

– Какие же у тебя обстоятельства? – бабуля с любопытством уставилась на меня.

Я было открыл рот, но вовремя понял, что надо его немедленно закрыть и выскочил из отдела кадров. Ладно, не дают увольняться, убегу и так не увольняясь. Но для того чтобы убежать, вернее уехать, – денег надо, а я после отпуска и попоек позанимал их уже больше, чем надо и никто больше не хотел занимать…

Я представил картину приезда хотя бы одной из моих кандидатур и снова упал в обморок.

Когда я очнулся, то решил, что пока надо всеми силами удержать мои кандидатуры на местах их жительства, а потом, насобирав денег, рвануть отсюда подальше, чтоб с собаками не нашли. И спешно засел за письма. Я уже не писал всякую галиматью о полётах на дельтаплане в Занзибар, а стал писать другую галиматью, – о предстоящей выдаче ордера на квартиру, в которую моим кандидатурам следует въехать только после родов и беречь себя и будущего дитя от дальних переездов.

И тут все кандидатуры начали писать и слать телеграммы с требованиями заключить их в ордер. Хотя, без прописки это было сделать невозможно, все кандидатуры в один голос вопили: «За бабки все можно!» и давали указания кому и как давать. Наконец я написал, что в ордер их уже вписал. Тогда кандидатуры принялись обрабатывать меня на предмет покупки машины. Некоторые требовали, чтобы я сразу составил доверенность на них, а Элла потребовала, чтобы я написал в доверенности право продажи ею будущего автомобиля. Дальше всех пошла Таня, потребовавшая, чтобы автомобиль оформлялся сразу на неё.

Я тянул время, чтобы собрать денег и убежать, куда глаза глядят. Но, как только деньги появлялись, они немедленно пропивались и все никак не собирались. Плюс ко всему балдёжная бригада стала заваливать планы – это из-за нервотрёпки у меня пропала фантазия и я никак не мог толком ни отчёт сфантазировать, ни итоги соцсоревнования придумать.

В своих письмах, мои кандидатуры только дают указания о машине и квартире и совсем не вспоминают, что они «в положении», а потому, я начал подозревать, что это все враки. Но, то в одном, то в другом письме от кандидатур это обстоятельство начало вставать снова. «Не рановато ли мы собираемся детей иметь?» – спросила 45-летняя Зина. Таня, как всегда выразилась наиболее откровенно: «Хата есть, тачка есть – нафига нам дети!?»