При этих словах Генри не выдержал и вскочил с места, отчего испугавшаяся Мэри вскрикнула, а начальница изящно изогнула брови, давая понять, что такое поведение здесь не только неуместно, но и недопустимо.

– Скажите прямо, чем мы вас не устраиваем? Мы готовы взять девочку, мы любим её всей душой, мы несколько месяцев сдавали анализы и собирали документы, всё ради неё, чего же вам ещё надо? Мне казалось, ваша организация должна быть только рада положительным родителям! – Генри укоризненно посмотрел на начальницу и безнадёжно махнул рукой. – А вы зачем-то пытаетесь отговорить нас взять её. Пойдём, Мэри, – Генри взял жену за руку и повёл к двери. – Мы придём в другой раз.

Начальница молча смотрела им вслед, пока секретарь по внутренней связи не доложила ей, что посетители покинули их офис. Почему-то женщина так и не ощутила удовлетворённости от того, что всё-таки добилась своего и молодая пара не получила разрешение на удочерение. Она пыталась внутренне оправдать свои слова и действия тем, что девочка родилась слишком слабенькой и явно отставала в развитии, а её организм не справлялся с нормальным функционированием и она не может отдавать такого ребёнка. Но вдруг она подумала: а почему именно она должна решать, кому и как жить? Сегодня она явственно ощутила, что молодая пара безмерно любит эту несчастную девочку и готова взять её к себе несмотря ни на что.

Поразмыслив ещё пару минут, начальница с тихим скрипом выдвинула из роскошного стола не менее роскошный ящик, обитый изнутри мягким тёмно-зелёным бархатом, и достала оттуда изящную позолоченную печать. Улыбнувшись и чувствуя, что совершает нечто важное в своей жизни (может быть, впервые), она вытащила из лежащей на столе папки с документами нужный листок с заявлением Генри и Мэри о желании удочерить ребёнка и решительно поставила на заявлении печать «Разрешено».

***

Ягель в прекрасном настроении спешил к Пабло. Наконец он выбрал время в своём «плотном» графике, и беседа с лучшим другом должна была, как он считал, положительно сказаться и на его самочувствии, и на их пошатнувшихся в последнее время взаимоотношениях.

Пабло уже ждал его и сразу открыл дверь.

– Давай по чаю? – предложил Ягель, душевно обнимая друга и чувствуя, что его поддержка сейчас важнее всего.

Пабло улыбнулся и поспешил на кухню. Вскоре он принёс в комнату две кружки горячего чая, и друзья уселись на диван. Среди мольбертов, красок и прочего арсенала Художника, на самом видном месте в центре стеклянного стеллажа, стояла, поблёскивая в ярком дневном свете, Золотая кисть.

Ягель, кивнув на неё, поинтересовался:

– Как успехи? Ты доволен работой?

Пабло тут же гордо заулыбался, словно только и ждал от друга этого вопроса и, открыв дверцу шкафа, достал предмет, очень похожий на песочные часы.

– Это мой личный Регулятор времени, – он протянул часы Ягелю, и тот с интересом повертел их в руках.

– Занятная вещь, – Ягель повернул часы вниз, и тягучий густой песок медленно последовал за этим движением.

Пабло в ужасе остановил его и забрал часы, бережно поставив их в шкаф.

– С ума сошел? Это же время! – в его голосе читалось неподдельное благоговение. – И этот Регулятор привязан к моему Человеку, ты сейчас запросто мог бы разрушить всю его судьбу, которую я так бережно рисую уже на протяжении нескольких недель!

– Прости, – виновато сказал Ягель. – Кстати, насчёт Человека. Магистр нашёл его для тебя?

С тех пор как Пабло получил Золотую кисть и вместе с ней разрешение на работу с Человеком, прошло больше месяца, но он долгое время не мог найти своего Человека. Иногда такое случается с Художниками, нужно лишь подождать, но Пабло сильно переживал, чувствуя в этом свою вину. Главному Магистру пришлось провести с ним несколько разъяснительных бесед о том, что даже лучшие и непревзойденные в своём мастерстве Художники не сразу нашли своего Человека.