– Ваше Величество! Я обязательно снесу ему голову! Клянусь честью отца! – громко и гордо ответил Адияль.

– Можете приступать к проведению операции сразу после похорон отца. Ступайте, – король слегка поклонился.

– Что же Вам сказало Его Высочество, господин генерал, стало быть? – встретил Адияля Дебелдон.

– Не обижайся, Артур. Это не моя воля.

– Чёрт с тобой… Расскажи лучше, о чем вы говорили!

– В общем. Я, мой брат и дядя Фирдес получили официальное разрешение на месть. Если более подробно, то после похорон отца мы отправляемся с армией на крепость Мельтес, где по данным разведчиков остановился Нильфад.

– Значит, сам король вверил регулярную армию на убийство одного Нильфада?

– Если исключить нюансы, то так и выходит.

– Ясно. То есть, выходим в пятницу?

– Ты поедешь?

– Разумеется поеду! Ты ещё такое будешь спрашивать? Мой лук и меч в твоём распоряжении! Ни одна игъварская мразь не посмеет тебя и пальцем тронуть! Ручаюсь, – воскликнул Дебелдон. – Вспомним былое. Но на сей раз надеюсь без сюров…

– Господа! Я попрошу вас покинуть резиденцию, – вновь появившийся из пустоты дворецкий почему-то спешно выгонял гостей.

Адияль и Артур забрали оружие на посту и, оседлав коней, поскакали во дворец Урвалл, находящийся в сотне миль от Сноудэрхеля. По дороге они не раз вспоминали события прошлого.

– Адияль, чем тебе так дорога была Лисан? Знаю, что ты просил не вспоминать о ней. Всё же я вижу, что ты и сам не в состоянии забыть её, – поднял больную для Леонеля тему Артур. – Впрочем, важно обсудить, мне кажется.

– Ты не поймёшь… Я и сам-то не понимаю, если честно… Просто это, пожалуй, единственный человек, который понимал меня, понимал абсолютно и без лишних слов… Но вернее, даже не это важно… Просто с ней мне было гораздо спокойнее. Она – словом – она моя частичка.

Она нашла меня, заблудшего во тьме, не понимающего, в чем суть моего пути, и спасла, спасла мою душу. Она та, рядом с которой я единственный раз ощутил реальную любовь, которой мне не хватало после смерти мамы… Человека ближе для меня с тех пор не было. Наверно, это и была истинная любовь…

Дебелдон промолчал. Он понимал, что сейчас нужно промолчать. Они оба это понимали.

Возле одной из маленьких деревушек при торговом городке Инза солдаты встретили маленького мальчика, которому они дали около семи лет. Он выглядел очень плохо: одежда была слишком лёгкой для северных краев и вся грязная, местами порванная. Он был слишком уж худым и болезненно выглядел. Дебелдону сначала даже показалось, будто это не что иное, как труп.

Но мальчишка был живым. Адияль подкинул ему сотню золотых монет – последние деньги, которые оставались у него после покупки тулупа. Дебелдон поддержал друга и подал бедняге ещё полсотни золотых и двадцать серебряных, отдав, таким образом, почти все свои наличные, оставив себе на крайний случай пятьдесят серебряных. Солдаты спросили у мальчика, почему он так дурно выглядит и плачет. Выяснилось, что ребёнок жил в бедной семье простого лесника, который погиб от рук местных бандитов около месяца назад. После этого семье стало не на что жить, а мать заболела чахоткой. Мальчишке пришлось самому зарабатывать на пропитание и попрошайничать у местных жителей, но и те были не слишком богаты и редко могли помочь. А день назад погибла и его мать, из-за чего он и плакал. Солдаты предложили мальчишке, чтобы они привезли его в детский дом или на крайний случай в «звериную академию». Несчастный отказался. Дебелдон снял тулуп и отдал его мальчику со словами:

– Сынок, прости нас, что ты живёшь в такое время. Но, пожалуйста, если ты услышишь меня… Помни, что рано или поздно жизнь наладится, если ты будешь в это верить. И… я верю в это. Ты мальчик, сразу видно, волевой.