Таким образом, мы с Жорой встретились вновь через два года после окончания училища, но уже в Заполярье, куда меня перевели с Балтийского флота. В Заполярье наш полк базировался в Североморске-3. Мы с Жорой служили в одной эскадрилье до его демобилизации в августе 1973 года. Жора был командиром экипажа. Каждый экипаж, каждый отряд был одной командой. Жизнь каждого члена этой команды была на виду. Мы все видели активное участие Жоры в общественной жизни полка. Знали о его увлечении борьбой. Жора был активистом во всех отношениях. Жора был коммуникабельным человеком, пользовался огромным уважением окружающих.

В нашем авиационном полку служили представители разных национальностей, а экипаж у Жоры (офицеры, прапорщик и матрос срочной службы) был всегда на 100 % интернациональный.

В каждом экипаже было 6 человек: два пилота (командир экипажа и правый пилот), два штурмана (штурман первый и штурман-оператор), стрелок-радист, командир огневых установок. Командиром огневых установок (КОУ) мог быть прапорщик или матрос срочной службы. В самолете ТУ-16 было 6–7 пушек.

В нашем авиационном полку был определенный распорядок:

• Два раза в неделю – полеты.

• На следующий день после полетов, как правило, происходил разбор полетов прошедшей летной смены. В этот день в актовом зале собирался полк, приходили командир полка и заместитель по летной подготовке. Публично разбирался каждый полет и ставились задачи на следующую летную смену.

• Один раз в неделю в распорядке полка назначался парковый день, когда летный состав продолжал изучение материальной части самолета и отрабатывал тренажи.

• Суббота – рабочий день до 14–15 часов.

• Дополнительные летные дни могли назначаться в любые дни недели в случае необходимости. Летчики в дополнительных летных днях были заинтересованы, особенно если они совпадали с плохой погодой. Полеты в плохую погоду, с плохой видимостью, были необходимы для получения более высокого класса.