От неожиданного удара с растерянностью на лице, лорд Глайд схватился за проткнутую грудь, и рухнул в бездну, с адским криком.

Пять минут юноша стоял в недоумении, нагнувшись над обрывом, наблюдая, как тело его врага летело в пропасть. Он видел как Глайд, не долетев до воды, ударился о выступ скалы и погрузился в воду.

После всего этого, де Лавон подошел к лошади, которая была свидетелем всех этих, ужасных событий.

В голове де Лавона все перемешалось. Три раза он попытался сесть на лошадь, но безуспешно падал на землю, что придавало ему еще большую боль. После третьего раза, граф почувствовал, что силы его оставляют. Он попробовал встать, но ни руки, ни ноги его уже не слушались, будто их кто-то приковал к земле. После этого Эмиль почувствовал, как его глаза застилает ледяной туман, и последние искры сознания потухают.

Очнулся де Лавон в сумрачной комнате, освещенной лишь догоравшей на подсвечнике свечой. Рядом сидела девушка, судя по всему служанка. Облокотившись об спинку стула, она мирно спала.

Де Лавон лежал на кровати резного дерева, из тех, что изготовлялись во времена Карла IX6*. На нем была новая рубашка, расшитая золотом.

Блуждая по комнате взглядом, граф догадался, что находится в доме какого-то господина, который судя по всему, нашел его в горах. За окном была глубокая ночь. Граф мог на всех основаниях оставаться в доме хозяев, до полного выздоровления, но чувства мести, побуждало его вернуться домой, и расправиться с женой, за все ее злодеяния.

Поднимаясь с кровати, де Лавон, ощутил жгучую боль раны. Как можно тихо он оделся и спустился вниз. Словно вор, он покинул гостеприимный дом и, найдя у коновязи свою лошадь, помчался в свое имение.

Подъезжая к дому, граф посмотрел на угол третьего этажа замка. В том окне, где была их спальня, горел свет. « Быть может, она сейчас переживает за меня?» – утешал себя де Лавон, не сводя глаз с горящего окна.

Подъехав к решетчатым воротам, граф постучался. Увидев, что хозяин едва держится в седле, Томас незамедлительно открыл ворота и впустил его во двор. Слуги помогли слезть де Лавону с лошади, и проводили до дома. Приближаясь к дому, Эмиль попросил одного слугу, ждать его с лодкой, возле пруда.

– Г-н граф! Мне сообщить графине о вас, она уже три раза спрашивала?

– Не надо.

Де Лавон поднимался по лестнице, волнуясь. Наконец, его привели в их с графиней покои. Графиня подбежала к г-ну де Лавону, пытаясь притронуться к его лицу, но граф, не дал ей этого сделать.

– Боже мой, граф, что с вами? – увидев, что он держится за бедро, она воскликнула: – Вы ранены. Эй, кто-нибудь, лекаря!

– Не тревожьтесь сударыня, я сам в состоянии позвать себе лекаря, – сказал де Лавон, ложась на кровать.

В это время прибежал лекарь и, начал осматривать рану.

– Что с вами случилось? – спросила графиня.

– И вы еще спрашиваете Марго? – спросил де Лавон, с укором поглядев на супругу.

– Почему вы на меня так смотрите и где лорд Глайд?

– Оставьте нас, – повелел граф слугам.

– Простите господин граф, но я еще не осмотрел вашу рану, – сказал лекарь.

– Оставьте, я сказал! – слегка повысив голос, повторил свое повеление де Лавон.

Кланяясь слуги и лекари, вышли из комнаты. А Маргарет, припав к его ногам, начала целовать его руки.

– Вам больно? – спросила графиня.

– Очень больно сударыня, очень, – признался де Лавон.

– Я верну лекаря, – графиня хотела бежать к двери, но де Лавон остановил ее.

– Не утруждайте себя, лекарь мне не поможет.

– Но ведь вы, не так уж серьезно ранены, к тому же, на рану уже кто-то наложил швы.

– Меня тяготит не рана графиня, а предательство людей, которым я так доверял. Своим явлением с того света, я помешал вам примерить, наряд вдовы.