– Добре, Серёжа, правильная придумка. А мы с лейтенантом трошки поможем, если что.

– Ини, курс – 25, высота – 100, скорость – 600! – командую я ей.

– Принято, командир, – отвечает мне Олафссон, сразу ставшая серьёзной.

Через пятнадцать минут мы у цели. «Свияга» дала резкий крен на левый борт, половина судна в огне, вперемешку с густыми клубами чёрного дыма. Люди сгрудились на носу шхуны, куда ещё не добралось пламя, но дым от горящей солярки временами накрывает их полностью. На импровизированных носилках, впопыхах сделанных из куска брезента, вижу пострадавшего. Беру управление на себя, снижаюсь до высоты в десять метров и захожу на судно. У одного из рыбаков замечаю в руках рацию из аварийно-спасательного комплекта.

Значит, он нас должен слышать.

– «Свияга», это борт ДЛ-10-14! Внимание! Вас не забрать непосредственно со шхуны. Сейчас я развернусь и подойду метрах в пяти от судна. Ваша задача помочь раненым вплавь добраться до трапа, где мы вас примем на борт. Вопросы есть?

– Ни хрена себе! А что это за аппарат у вас такой?

– Вопросы будут потом! Выполнить то, что я сказал, сможете?

– Постараемся.

Подвожу дисколёт на максимально возможное расстояние, попутно сбрасывая высоту до нуля. Аппарат зависает на уровне полуметра от воды. Пандус пошёл вниз и частично погрузился в воду. Здорово мешает ветер и гарь от горящего судна. К тому времени «Свияга» полностью объята огнём, но рыбаки уже плывут к нам. Их семеро, трое из них ранены. Один совсем обожжён, еле двигается. Ему помогают двое, держа его за подмышки с обеих сторон, а свободными руками отчаянно выгребая. Госбезопасники вместе с парнями из нашей группы приготовились принимать пострадавших. Вот один попал на борт, второй, третий, за ними тяжелораненый. Юкки вскакивает со своего кресла, и на ходу отдирая аварийную аптечку от креплений, начинает колдовать над ранеными. В салоне сразу стало тесно, но никто не в обиде.

Тем временем, я резко стартую почти от борта «Свияги», стремительно идущей ко дню и сильно накренившейся в сторону дисколёта.

Ещё минут пять и она затонет окончательно.

– Командир! Двое ранены неопасно, третий в тяжёлом, – следует доклад медика. – Повреждено около шестидесяти процентов кожного покрова! Раны у легкораненых обработаны, сейчас ввожу обезболивающее тяжёлому. Благоприятный прогноз только при своевременной доставке в лечебное учреждение. Необходима срочная госпитализация!

– Принято! – отвечаю ей и вызываю Центр полетов по Ленинградской области. – Центр, я – борт ДЛ-10-14! Эвакуация завершена. Один из пострадавших находится в очень тяжёлом состоянии! Сильные ожоги! Принимаю решение вылететь к вам! Как поняли, приём!

– Борт ДЛ-10-14! Каковы последствия ожогов?

– Повреждено около шестидесяти процентов кожи.

– Плохо дело. У нас недавно на пожаре был похожий случай. Наши медики не взялись, а в восстановитель можно положить только после первичного заживления. Ему бы в Москву, там точно помогут.

– Тогда оставляю на берегу всех, кроме него. Вижу, что две машины скорой помощи уже подъехали. А тяжелобольного попробую доставить в «Склиф».15 Прошу дать зелёный коридор, вплоть до самого ожогового центра.

– Принято, борт ДЛ-10-14! Зелёный коридор будет! Удачи вам, ребята!

Быстро достигаю берега, и рыбаки покидают дисколёт, попадая в руки подъехавших медиков, не забывая несколько раз поблагодарить нас за своё спасение. Один из врачей передаёт нам несколько пузырьков с медицинскими препаратами, которые сразу же исчезают в карманах комбинезона Юкки. Она раскладывает больного на сдвинутых креслах, бескомпромиссно срезает с него остатки обгоревшей одежды и начинает колдовать над его ожогами.