– Ясно. Значит, жениха не хотите приплетать к делу, так? – всё. Соловьёв сдал меня с потрохами. Про Васю я даже и не думаю, а вот лейтенант-карьерист, ради продвижения себя любимого наверх, наверняка и снабдил товарищей из госбезопасности такой информацией по моему личному прошлому.

Опускаю глаза, словно нашкодившая ученица школы.

– Ладно, я понял, что прав. Скажите, только честно, как у вас обстоит дело с рукопашным боем?

– Не знаю, как сказать. Кое-что Федя мне показывал…

– Давайте пройдём внутрь вот той казармы и выясним это дело на практике.

– А как же с формой одежды, она…

– Не волнуйтесь, там есть, где переодеться и во что.

Пока идём, чувствую на себе его взгляд.

– Скажите, товарищ младший лейтенант, а у вас нет желания перейти к нам в НКГБ?

– Для чего?

– Если всё сейчас будет, как я думаю, то этот вопрос будет решён уже без вашего желания. Поэтому я интересуюсь, нет ли у вас лично желания работать в госбезопасности, так сказать, по велению сердца? – э-эх, капитан, знал бы ты, кто я есть на самом деле!

– Вообще-то есть, но мне как-то неудобно перед товарищами из НКВД…

– Неудобно, извините, трусы через голову надевать. Значит, такое желание имеется. Ну, хорошо. Посмотрим, чего вы сто́ите в рукопашном бою, а там уж будем принимать решение.

Приходим в казарму, и капитан ведёт меня к раздевалке. Есть даже помещение отдельно для женщин. На скамейке лежат три набора спортивных костюмов. Видимо наперёд озаботились об участницах экзамена. Переодеваюсь и осознаю свой видок.

М-да, видели бы меня папа и дядя Лёша. Вот смеху было бы.

Вежливый стук в дверь, выхожу.

– Готовы? – а капитан, оказывается, тоже бабник, ишь, как фигуру мою оглядывает.

– Так точно, тарщ капитан.

– Тогда по коридору последняя дверь налево, – прохожу и попадаю в небольшой зал, центр которого застелен гимнастическими матами. Стоит молодой человек, лет так двадцати пяти от роду. Увидев меня, манит рукой.

– Здравствуйте, я – старший лейтенант Колыванов, инструктор по рукопашному бою. Теперь вы представьтесь, пожалуйста.

– Младший лейтенант Рогова.

– Что умеете?

– Так, всего понемногу.

Только не вздумай, Настя, поступить также, как при стрельбе из двух рук! Контролируй себя!

– Сейчас посмотрим, нападайте, – делаю кривое движение вперёд, и тут же следует захват.

Да какой к чёрту контроль! Ах, ты ж, боже мой! И тут полапать охотники имеются! Ну, я тебе сейчас! Он поворачивает меня спиной к себе и… опа! Переводит в «мёртвый» захват. Думаешь, что всё?

– Поднимите руку, товарищ лейтенант, если вы сдаётесь, – ага, щаз-з-з, только шнурки поглажу. На, тебе, старлей, тычок в шею, чтобы не зазнавался, – резкий взмах рукой и Колыванов падает мешком на маты, а я отскакиваю в сторону и принимаю какую-то несуразную стойку.

– Стоп бой! – это уже капитан, в очередной раз выпучил глаза. Подхожу к старлею, он лежит и тихо говорит капитану:

– Первый раз такое… говорить могу… а пошевелить конечностями никак.

– Товарищ Рогова, что вы с ним сделали?

– Ничего, нехрен руки распускать. Я могу отличить, когда преподаватель занимается и случайно касается обучаемого, а когда… в общем, вы поняли. Сейчас всё пройдёт, – нажимаю на другую точку и старлей достаточно быстро «оживает».

Капитан внимательно смотрит на меня и тут же скидывает на лавку китель, часы и фуражку.

– А ну, со мной! Полный контакт! – и тут же рядом со щекой пролетает нога в сапоге.

Ага, щаз, так я тебе и дам засадить сапогом мне в челюсть. О! А старлей сзади пристроился? Оклемался, парниша? Решили в «коробочку» зажать? Не выйдет!

Удар в пах капитану, с предварительным ложным замахом правой ноги, потом падаю вниз, пропуская выпад Колыванова и тут же несильный удар в ответ, под коленную чашечку. Всё. Оба на полу секунд за десять. Встаю, отряхиваюсь и демонстративно перевожу дух. Старлей ещё лежит, а капитан с трудом, но встал.