– Эй, люди! Вы где?

Новый голос был испуганным, мальчишеским – Бранд!

– Стой на месте! – гаркнул Скъёльд. – Зови нас, мы идем к тебе!

Сцепившись локтями, чтобы не потеряться, мелкими шажками двинулись канцлер и воин на звук человеческого голоса.

Метелицы неистовствовали, вцеплялись в жертв, силились оттащить назад, но мужчины шли и шли, а когда Скъёльд наконец споткнулся о крыльцо, он с большим удовольствием обернулся назад и показал нечисти кукиш.

А после, разгоняя сковавшую члены стынь, рубил наотмашь топором пол в чужом доме, и Бранд совал обломки досок в горящую печь, а Снорри Эдл снова сидел за столом, скрипел петушиным пером и бормотал себе под нос:

– Метелицы не боятся ни огня, ни стали, но в жилище человеческое войти не могут.

Хеск Магнус Бёрн был не в духе. Обычно, когда я захожу в его лавку, почтенный букинист позволяет мне самостоятельно пошарить на полках, а сегодня только сухо спросил, чего угодно. Услышав, что учебников по грамматике, коротко кивнул, извлек из-под прилавка несколько книг и, даже не показав обложек, сложил их стопкой и перевязал бечевкой. По всему было видно, что старик хочет, чтобы я ушел как можно скорее. Но почему? В чем я провинился? А может, дело в том, что я покупаю учебники для Рика? Что натворил мой бывший ученик? Может, просто был непочтителен? Пожилые люди обидчивы, а сирот в приюте Благого Берне хорошим манерам не обучают.

Я хотел спросить, что случилось, но хеск Магнус захлопнул толстую книгу, которую читал до моего прихода, и раздраженно буркнул под нос:

– Ларс, ты не собираешься вернуться на должность хрониста? Или в городе в ближайшее время появится человек, который заменит адепта Кетиля?

– Воина, – машинально поправил я. – Членов Ордена Багряного Дода следует называть воинами.

– Воины оберегают мирных людей, а не нападают на них!

То, что я услышал после, мне вовсе не понравилось.

Вчера к почтенному букинисту заявился воин Кетиль в сопровождении ученика. И прямо с порога, даже не поздоровавшись, потребовал, чтобы Магнус выдал все вредные, смущающие умы книги, которые хранятся в его лавке.

Хеск Бёрн возмутился. Даже несколько лет назад, когда шла облава на членов кровожадной секты и адепты Багряного вместе с городскими служителями закона обшаривали дома в поисках проклятого «Соперника», люди вели себя более вежливо и доброжелательно. Сам командор Орм – кстати, в высшей степени достойный и умный человек – с уважением отнесся!

Не вступая в долгие разговоры, разгневанный книгопродавец указал нахалу Кетилю на дверь.

– И самое дурное, – хеск Магнус воинственно огляделся, будто враг мог незаметно проникнуть в его лавку и затаиться, – что при всей этой отвратительной сцене присутствовал ученик! Надеюсь, адепт Кетиль только присматривает за ним во время службы, а воспитанием и образованием юного Хрёдерика занимается твоя семья.

– Ларс, – повиснув на спинке кресла, Рик нахально заглядывал в старинный манускрипт, который я читал, раскрыв на коленях, – Ларс, а почему книги сжигают?

– Сжигали. Сейчас подобной дикостью никто не занимается, а во время прихода ледника такое, к сожалению, случалось. Тогда очень сильно и резко похолодало; постоянных выработок горючих кристаллов еще не было, и люди, чтобы согреться, жгли всё, что придется. Книги еще писали не на пергаменте, использовали другой материал.

– Не, я не об этом. За что их сжигали?

Когда я был учеником хрониста, мне такого вопроса и в голову прийти не могло. Равно как и самой идеи, что книгу можно отправить на костер.

– Есть такое дурное мнение, что некоторые книги вредны. Их называют проклятыми, или отреченными. Будто бы, прочитав такую, начинаешь поступать плохо.